Постельный режим - страница 3

— Что это значит? — обратилась я к белкам ее глаз.

Пожав плечами, тетка выключила монитор, вытащила диск и маловразумительно буркнула:

— Околоплодных вод недостаточно. Вейнберг сама вам растолкует, хорошо?

Хорошо или нет — большой вопрос, но меня явно выпроваживали. Толстуха, не желая вдаваться в подробности, удалилась, хлопнув дверью. Я осталась одна в темноте. Шершавым бумажным полотенцем из коробки возле кушетки стерла с живота липкую синюю жижу, натянула свои синтетические «беременные» штаны. «Низкий уровень жидкости» звучит вроде не очень страшно, думала я, осторожно спуская ноги с жесткой голубой кушетки, это же не значит, что с самим малышом что-то не так. Я видела его на ультразвуковом экране — он вовсю шевелил ручками-ножками, на мгновение зонд выхватил крошечную ступню с идеальной дугой пяти беленьких пальчиков. Лично мне он показался здоровеньким, так что к врачихе я вернулась преисполненная оптимизма.

Прежде доктор Вейнберг смотрела на меня рассеянно, без особого интереса, с тем выражением, которое приобретает взгляд врачей, когда они приветствуют пациентов, в общем и целом здоровых. Однако на этот раз я уловила настороженность в ее лице, острое внимание в глазах, словно она впервые по-настоящему меня увидела. И я тоже, должно быть, в первый раз по-настоящему разглядела ее. После долгой паузы врачиха откашлялась.

До меня начало доходить, что все не так прекрасно.

— Мне только что звонила Черайз, — осторожно подбирая слова, начала она. — Для нормального развития ребенка требуется амниотическая жидкость. У вас ее недостаточно. Объем жидкости должен увеличиться, или будем рожать на четырнадцать недель раньше срока.

Постучавшись, в кабинет вошел Том. Как раз вовремя, чтобы подставить мне плотный бумажный пакет. Когда я отдышалась после приступа рвоты, он задал логичный вопрос:

— А эта вода, в смысле… амниотическая жидкость — как сделать, чтоб ее стало больше?

— Постельный режим! — последовал ответ. — Строгий постельный режим до конца беременности. Можно лежать на диване или в кровати, но чтобы никаких вставаний или хождений. Вообще двигаться как можно меньше. Один душ в день, посидеть за ужином, прийти ко мне — и все! Но у нас есть и хорошая новость — на данный момент ребенок в полном порядке. — Вейнберг ободряюще улыбнулась, и лицо ее смягчилось. — Все не так плохо, золотце мое, — добавила она. (На мгновение маска приподнялась и открылся краешек всамделишной женщины по фамилии Вейнберг: чьей-то матери, сестры, дочери, гостьи за праздничным столом.) — Черайз не обнаружила признаков генетических заболеваний, и почки у младенца здоровы, так что скорей всего что-то не в порядке с плацентой. Лежите на левом боку, чтобы кровь свободнее поступала в пуповину, и будем надеяться, это обеспечит нормальное развитие плода. Будем надеяться, — повторила она с многозначительным ударением. — Здесь никаких гарантий быть не может. Но очень многое зависит от того, насколько точно вы будете следовать моим указаниям. И чтоб я не столкнулась с вами на весенней распродаже в «Блумингдейле»! Вам таки ясно?

Она мягко выставила нас за дверь («Идите, дети, идите. И не унывайте, вы справитесь, да? Да!»).

Такси ползком пробиралось по Третьей авеню к нашему дому на Восточной 82-й улице; под оранжевыми уличными фонарями кружились снежинки, словно стаи рыбок в янтарном море. Сквозь запотевшее окно я смотрела, как по скользкому тротуару бегут люди: одни прикрывали головы портфелями, другие сжимали в покрасневших руках промокшие газеты. Постаравшись устроиться на левом боку, насколько позволяло сиденье, я взглянула на мужа. Он яростно жал на кнопки своего мобильника, отправляя одно сообщение за другим. Плечи под темно-синим шерстяным пальто опустились, галстук в горошек сбился набок, черные вьющиеся волосы свесились на лоб, а Том, страдальчески морщась и беззвучно шевеля губами, все терзал кнопки телефона. Почувствовав на себе взгляд, поднял глаза и, должно быть, разглядел выражение моего лица, потому что взял меня за руку и крепко сжал.

— Прости, ласточка, до зарезу нужно отправить эти сообщения. Ты когда позвонила, у меня дело было в самом разгаре. Эй, эй!.. — шепотом воскликнул он, притягивая меня к своему плечу. — Не смотри так! И не вздумай плакать! С тобой все будет хорошо, и с малышом тоже, и вообще все обойдется, вот увидишь.