Постельный режим - страница 51

Миссис Г., честь ей и хвала, отвечала, что нет, не лучше, и вообще, что происходит? Пусть морской свин и мастер нагонять страх, но миссис Г. мастер похлеще. Вчера вечером она насела на одну пожилую пару и расколола-таки стариков. Их невестка три месяца работала официанткой, не имея на то разрешения. Было это пять лет назад. Свиное рыло внушило им, что стоит шепнуть кому надо одно словечко, и не видать ей ни грин-карты, ни годовалого сынишки: он родился в Нью-Йорке, а потому — истинный гражданин Америки. Старики не выдержали и сломались. По словам миссис Г., вчера они уже были готовы подписать договор на аренду квартирки в четыре раза меньше теперешней и в пятидесяти кварталах отсюда.

— Так нельзя! — взволнованно восклицала она. — Так быть неправильно!

И я с ней согласна. Так нельзя.

Уставившись в окно, я слушала ее сбивчивый рассказ и лихорадочно соображала. «Кримпсон» защищает интересы Рэндоллов, пусть не в плане выселения, но их строительные интересы — точно. Если в этом деле я поддержу миссис Г., если с ней вместе попытаюсь вывести Рэндоллов на чистую воду, мне придется выступить против Тома — против его фирмы, против его клиента, против, если угодно, его мировоззрения.

— Вот что, миссис Г.! — начала я, пока не передумала. — Я буду вам помогать, идет? Я вас не брошу, даю слово. Я все разузнаю и выясню все ваши законные права до единого. Мы зададим жару этим подонкам! Не могу обещать, что жилье останется за вашими друзьями, но будь я проклята, если не добьюсь, чтоб Рэндоллы получили по заслугам, а ваши друзья — то, что им причитается: деньги и необходимую правовую защиту.

Миссис Г. с облегчением кивнула, горькие складки вокруг рта разгладились.

— Ты добрая девочка, — сказала она. — Очень хорошая девочка.

Я тронула ее за плечо, меня переполняло теплое ощущение сотрудничества, сплоченности. Я нужна ей, я помогу.

Но лишь дверь за ней закрылась, меня с головы до ног окатило волной ледяного ужаса. Я только что ввязалась в войну с клиентом моего собственного мужа. И когда! Мы практически не разговариваем, я на сносях, прикована к постели. Что я натворила! Боже мой, что я натворила!

Ладно хоть малыш хорошо себя вел и на «нестрессовом тесте», и на УЗИ. Доктор Вейнберг заметно повеселела.

— Теперь я ему даю десять из десяти, — радостно объявила она. — Оглянуться не успеете, как он у вас с отличием закончит Йель. Или ваш муж учился в Гарварде? В Гарварде, верно, теперь припомнила, в Гарварде. Ой-ой-ой, парнишка таки будет истинным сыночком своего папаши, — добавила она с веселыми искорками в глазах.

Я сухо улыбнулась и промолчала. Дождавшись в вестибюле, когда Элисон поймает такси, я с трудом поднялась и выползла на первое по-настоящему весеннее солнышко. Ковыляя к такси, щурясь от яркого, слепящего света, я вдруг увидела себя в ветровом стекле. Шесть недель без движения не пошли на пользу: шея расплылась, лицо обрюзгло, грудь и живот слились в одну сплошную гору. У меня защипало в глазах, щеки вспыхнули. Боже правый, кто это? Я себя не узнавала.

Меня всегда называли «стройненькой». Этим словом принято описывать других, а о себе самой как-то странно говорить «стройненькая», если, конечно, не составляешь объявление для сайта знакомств. Да и «привлекательная» тоже странновато звучит. Говорят, я такая и есть, «привлекательная».

Подружки в университете диву давались: высокая, стройненькая, привлекательная — и почти всегда одна. А что тут такого? Ну да, я хорошенькая, но нет во мне эдакой — как сказать? изюминки? сексапильности? Может быть. Как там в поговорке: что это, не знаю, но встречу — узнаю. У моей школьной подружки Линн это было. Скобки на зубах, угри на подбородке, но видали бы вы ее в танце! Что только она не вытворяла со своим телом! Владела им в совершенстве, знала все его секреты. А я к своему всегда относилась с некоторой опаской, его загадочный механизм приводит меня в замешательство.

Но хоть я и не из тех, по ком сохнут мужики, Том не первый запал на меня. Все-таки высокая и стройная. Оценив преимущество второго, особенно в сочетании с первым, я приложила массу усилий, чтоб держать в узде страсть к сладкому. И очень многие называли меня «привлекательной». Не красавицей — это мнение одного только Тома, — но определенно привлекательной.