Постельный режим - страница 9

Слов нет, по этой части у нее действительно опыта больше, чем у меня. И она не дает мне забыть об этом. С тех пор как три года назад родился Джефри, сестрица не устает превозносить радости материнства (как-то раз зашла ко мне и заметила на тумбочке у кровати противозачаточные таблетки; надо было видеть, с какой вселенской скорбью она качала головой. Можно подумать, я принимала героин).

— Материнство, Кью, связывает женщин неразрывными узами, — сообщила она с жутко просветленным взором. (Теперь она расхаживает в нарядах от Готье, имеет в Пимлико[7] «хибару» стоимостью в три четверти миллиона фунтов и личного духовного наставника, помогающего ей достичь нирваны посреди всего этого.) — Я была бы счастлива поделиться с тобой своими знаниями! Наши дети должны быть одного возраста. Они должны стать не просто родственниками, а самыми близкими друзьями. Как это было бы чудесно, верно, Кью?

По правде говоря, Джефри и Сирена те еще детки. Надеюсь, мои ребята к ним и близко не подойдут. Своего сына и наследника Грег предпочитает видеть исключительно в матросских костюмчиках, а Сирена по целым дням расхаживает в карамельно-розовенькой балетной пачке и рассказывает всем и каждому, что когда «выластет», станет «плинцессой». Просто сплю и вижу, как в один прекрасный день наша хулиганистая дочка затащит Сирену в кусты и хорошенько вздует.

А вообще-то сама мысль, что Элисон «вела себя так же, как и я», когда носила Джефри, смеху подобна — после замужества она к настоящей работе пальцем не притронулась. Нет, у нее есть своя мастерская (муженек купил, разумеется), но, насколько мне известно, она заскакивает туда на пару часов раза три в неделю, в результате чего миру является горшок без дна или что-нибудь столь же нелепое. Ей нравится считать себя большим художником, потому что двоюродный брат Грега знает одного парня, который знаком с другим парнем, у которого что-то вроде художественной галереи на юге Лондона. Раз в три года или около того я получаю элегантную белоснежную карточку с приглашением посетить выставку работ Элисон Фаркхар, которую потом какой-нибудь угодливый репортеришка из «Ивнинг стандард» (тоже небось мужнин дружок-приятель) превозносит до небес. Но когда Элисон распинается про тяготы работы, я, естественно, об этом и не заикаюсь. Как можно!..

Вчера вечером перечитывала свои записи. Похоже (как сказал бы психоаналитик, которого я некоторое время посещала в прошлом году), мне не удалось до конца «договориться с самой собой» насчет Элисон. Надо будет над этим поразмыслить. «Играючи затыкать за пояс младших сестер» — важный пункт в «Списке дел, которые каждая современная женщина обязана выполнить до тридцати».

Когда в десять вечера с работы вернулся Том, я еще была на взводе из-за Элисон, не говоря уж о том, что мне, как всем беременным, безумно, до тошноты хотелось есть. Первый раз он сообщил, что «уже выходит», еще в шесть, так что к тому времени, когда он в самом деле явился домой, я буквально кипела от отчаяния, голода и злости. Стоило ему переступить порог, как я с криком и ревом принялась швырять в него диванные подушки, потому что он не принес никакой еды и теперь я должна была ждать еще целых полчаса, пока мне дадут поесть.

В самый разгар бучи в глаза бросилось выражение лица Тома. Каких-то тридцать шесть часов назад у него была относительно нормальная жена, правда, с акцентом, от которого половина Нью-Йорка падает в обморок, а другой половине приходит на ум Круэлла Де Виль, ну и еще с пузом (кажется, я уже упоминала), при виде которого даже собаки в ужасе пятятся. Но во всем остальном — женщина как женщина. И вот нате вам — всего за один день она превратилась в бесноватую тасманскую дьяволицу[8]. Запустив пятерню в черные кудри, мой муж растерянно слушал, как жена с пеной у рта призывает проклятия на его голову.

Рыдания замерли у меня в горле, когда Том рухнул на колени возле тахты и начал бормотать что-то про «сохранение жидкости». Я невольно опустила руку на его затылок и провела по пушистым темным волосам. Еще немножко поикав и постонав (для убедительности), вытащила с нижней полки тумбочки телефонную книгу, бросила ему и велела добыть что-нибудь съестное, и по-быстрому. Все-таки уже