Построить будущее - страница 15

С чего это они удирают? Беглый взгляд вокруг принес заметное облегчение. Не так далеко обнаружились всадники, но эти, похоже, были не из их компании, хотя не менее цветасто одеты. Как выяснилось достаточно скоро – казаки.

До единой формы здесь еще не додумались и напяливают на себя кто во что горазд. Потому на расстоянии особо не разберешь, какого рода-племени, но, раз гонятся за нашими врагами, стало быть, свои. Дон не так далеко, выходит, территорию прикрывают. Часа на два раньше появились бы, может, и не тронули бы нас.

Не пройдя и трех шагов, обнаружил своего мертвого повара, двух убитых офицеров, очередного татарина с пулевой дыркой в районе челюсти, отчего сохранилось хорошо если полголовы. Отвратное зрелище. Имелся и привалившейся к телеге бледный от потери крови солдат с разрубленным плечом. Присел, осматривая. Достаточно быстро понял: не только с моими знаниями не поможешь. Ему и грудь посекли, причем, судя по малоприятным всхлипам и шевелению в ране, как бы легкое не задето. В наших условиях безнадежен. Да он уже и не видит ничего. Глаза смотрят куда-то в запредельное, нос заострился.

– Пропустите, – сказал сердитый голос, и меня почти отпихнули.

– Отходит, – объясняю уже спине. – Ему уже не поможешь.

– Тогда следуйте за мной, – потребовал Павел Захарович Кондоиди, поднимаясь и направляясь широким шагом к очередному раненому.

Что мне нравится в данном человеке, так это отсутствие фанаберии и притом наличие собственного достоинства. Перед начальством не стелится и в отличие от девяноста девяти процентов остальных врачей не пытается меня поставить на место, козыряя дипломом медицинского факультета Лейпцигского университета. Дядя его по происхождению грек, неведомыми путями угодивший в вологодские епископы, дал родственнику не только образование и достаточно широкий взгляд на мир. Кондоиди говорил и писал на греческом, латинском, русском, итальянском, французском и немецком языках, знал также английский и голландский. Короче, переплюнул всех моих знакомых и меня соответственно по этой части с далеким запасом.

– Почему с эфиром не рекомендуете делать операции? – спросил у меня доктор, уверенной рукой вкатывая очередному пострадавшему укол морфия.

Армейские врачи быстро оценили пользу моего препарата и обучились орудовать шприцем и стерилизатором. Они сколько угодно могут не уважать выскочку Ломоносова, но чудо-результат многие видели и на себе проверили. Теперь офицеры требуют, а не просят укола. И я, паршивый шантажист, очень скоро стану крайне востребованным для производства новых порций. Запасы не бесконечны, и никто не продолжит в части отправлять снова и снова. Ни по низкой цене, ни вообще по какой. Честное слово, не имел на то расчета, просто не подумал. Теперь вот мучайся, разрешить Санхецу залезть в мой сейф за описанием процесса или лишний раз доказать незаменимость господина Ломоносова.

А вопрос не зря всплыл, Кондоиди тоже о том размышляет. Чем не замена морфию эфир? Вырубает ничуть не хуже, и способ создания не тайна. Не зря зашебуршились врачи. Труд Санхеца, напечатанный в приложении к «Ведомостям», многих впечатлил, даже ссылку на мои заслуги простили. Он все такой же чересчур честный. В данном случае их не существует. Все организовал сам португалец. Я просто предложил очередной поворот в хирургии, отталкиваясь от смутно известного. Эфир, хлороформ. Хорошо первое уже изобрели, пусть оно не особо распространено и называется именно этим словом. Удача, и не больше.

– Прежде чем допустить кого-либо к проведению «эфирования», важно получить опыт возле уже поднаторевшего врача. К сожалению, были случаи проблемные, и чаще всего у сердечников.

Это я так мягко про трех покойников. Правда, из сотни с лишком проведенных Санхецом и под его наблюдением операций. Хвала всем богам, ставили эксперименты на бедняках, а не стали сразу резать любого обратившегося. Помри какой граф, и неприятности были бы обеспечены по полной программе.

– Вопрос о действии эфира, безусловно, решен положительно, и дальнейшее распространение не остановить. Но все это только после сбора определенной статистики. Доза, при каких заболеваниях противопоказано, сколько времени человек находится под влияние наркоза, и позволительно ли затягивать. Да что там, – говорю с досадой, – само вещество нестойкое, и использовать позволительно очень краткий срок после вскрытия закупоренного сосуда. Кто желает сэкономить, употребив остатки через какое-то время, может получить пренеприятнейший сюрприз. Пациент за такое спасибо не скажет. Без хорошо обученных помощников и специалистов не обойтись. Местная анестезия по моему методу прекрасно подходит для четверти-трети случаев. Она экономит время и помогает обслужить большее количество пострадавших. А тяжелые ранения…