Потаенные страхи - страница 3

— Хорошо, я понял, — кротко ответил актер.

Доктор провел молодого человека по больничному лабиринту и показал заветную дверь. Жалюзи на окнах палаты по обеим сторонам были подняты. Брюнет медленно подошел к одному из окон. Пальцы похолодевших рук коснулись стекла. На обычно спокойном лице отразились боль, вина и страдание.

На больничной койке лежала маленькая хрупкая девушка. Едва достававшая ему до плеча, в тот момент она казалась еще меньше. Голова, грудь и торс были забинтованы. Нижняя часть туловища и ноги накрыты простыней. На левой руке от самих костяшек пальцев и почти до локтя красовалась огромная ссадина. Ее как раз обрабатывала медсестра. Справа через бровь до виска рассечена кожа. А на плече багровел внушительных размеров синяк. Почти все лицо скрылось под кислородной маской.

— Что я наделал? — прошептал Андрей.

Врач тактично стоял поодаль, наблюдая за мужчиной, припавшим к окну. Спустя семь минут он деликатно кашлянул, чтобы последний обратил внимание. Получилось, правда, не с первого раза. Горин повернул голову в его сторону.

— Вам пора…

— Да, я понял вас… — брюнет последний раз взглянул на девушку и подошел к доктору. — Спасибо, что позволили увидеть ее.

— Не волнуйтесь вы так. Ее жизни ничто не угрожает. Сотрясение средней тяжести. Последствия, безусловно, будут, но не смертельные и они со временем пройдут. Я провожу вас к выходу.

Мужчина настоял на том, чтобы Андрей ехал домой. Также пообещал, что в случае каких-либо изменений ему сразу же сообщат.

Перед тем как ехать домой, Горин сначала забрал машину, потом заехал в агентство. Дядю на месте он не застал, поэтому быстро черканул ему записку. Выйдя из кабинета, набрал номер своего менеджера.

— Да?

— Юра, это я. Слушай внимательно. Меня не будет на работе три дня. Президента я уже предупредил, так что на свой счет не волнуйся.

— У тебя дни под завязку расписаны! Ты чего?!

— Слышал про аварию возле кофейни?

— Да, машина насквозь протара…

— Майя была там… – не дал договорить актер.

— Понял. Как там дела?

— В сознание пока не приходила. Завтра с утра поеду в клинику.

— Хорошо. Держись, дружище.

Ничего не ответив, Горин отключился. Его единственный друг и, по совместительству, менеджер не обидится. Он все поймет.

Домой молодой человек попал уже вечером. Холодная пустая квартира встретила хозяина звенящей тишиной. Впрочем, так было всегда, но сейчас он ощутил это особенно остро. Не включая свет, прошествовал в гостиную. Бросил телефон на журнальный столик. Почему он ждал звонка от нее? Ведь знал, что не позвонит. Не напишет, как это обычно бывало.

Она всегда боялась побеспокоить его. Боялась отвлечь от работы или редко выдававшегося отдыха. Поэтому отправляла сообщения. Ненавязчивые, но всегда ободряющие. А еще пронизанные заботой.

Он не мог поверить, что происходило на самом деле. Не хотел верить.

Включил телевизор. Новости. Репортаж о сегодняшней аварии, в которой пострадала какая-то малоизвестная актриса. Их больше интересовало, почему там был Андрей Горин. Переключил канал.

Сериал, который снимали не так давно с ними обоими. Ее первая и сразу большая роль. Переключил канал.

Реклама. Две подруги после изнурительной тренировки пили холодную газировку. Рыжие волосы одной из них, влажные от пота, мягко обрамляли лицо. Переключил на музыкальный.

Чистый ангел с искрящимися голубыми, словно топазы, глазами. Пожертвовавшая собой ради любимого была им же и предана. Выключил телевизор.

"Вы что, издеваетесь?!"

Ноги сами понесли актера к мини-бару. Немного виски должно было успокоить расшатавшиеся нервы. Отвлечь от происходящего.

Первая бутылка быстро опустела. Андрей сидел на полу в гостиной, облокотившись о стену. Сидел и думал о том, в какой же момент он настолько обезумел, что с невероятным трепетом и замиранием сердца ожидал новой встречи с Майей. Его уже давно не интересовали другие женщины. А ведь девчонка была даже не в его вкусе!

Молодой человек начал перебирать в памяти все те моменты, когда украдкой любовался ею. Так в который из них стало понятно, что он отчаянно и безнадежно влюблен?! Впервые за свои двадцать шесть лет. Образы один за другим начали мелькать в помутневшем сознании.