Потаенные страхи - страница 65

Как только Лемье поймал взгляд актера, последний почувствовал, что не может отвести глаз. Доктор словно смотрел в самую душу. Они вели обычный разговор, но брюнету казалось, что он был абсолютно беспомощен и безволен перед этим странным мужчиной. Медленно Андрей Исаев погружался в непроглядную тьму, обволакивавшую его…

***

Через три часа молодую актрису уже ждали под дверью кабинета.

— Как все прошло? — спросил молодой мужчина вышедшую Майю.

— Выглядит пока не очень, — усмехнулась девушка.

— Это же еще не конец. Завтра еще одна процедура?

— Да, последняя.

— Через неделю следов не останется. Не волнуйся. У Одри, может быть, и скверный характер, но специалист она от Бога.

— Я почти уверена в этом.

— Майя, — Хаггард замялся. — я хотел предупредить тебя, что Эндрю…

— Что с ним?! — не дав договорить, обеспокоенно спросила девушка.

— Ничего серьезного, просто обычное переутомление. Я вколол ему лекарство и сейчас он спит. До утра не проснется, так что не беспокойся напрасно.

— Ох… С ним точно все в порядке?

— Да, уверяю тебя. Парень сильно перенервничал и плохо спал в последнее время. Да и тебе тоже не мешало бы отдохнуть.

— Спасибо, что предупредил меня, Алан. Тогда я пойду к себе.

— Я провожу?

— Не нужно. Хочу прогуляться немного. Но спасибо за предложение.

— В таком случае, доброй ночи. Если что — ты всегда знаешь, где меня найти.

— Спасибо, — Майя мягко улыбнулась. — и спокойной ночи, Алан.

После недолгой прогулки Майя заглянула к возлюбленному. Он действительно спал. Не удержавшись, рыжеволосая нежно поцеловала актера и, свернувшись калачиком, устроилась у него под боком. Она знала, что если вдруг Горин проснется посреди ночи, ему будет намного спокойнее, если обнаружит девушку рядом.

***

В полдень следующего дня в кабинет Хаггарда постучали, тем самым дав ему возможность передохнуть от напряженной работы.

— Да? — крикнул он, чтобы по ту сторону двери услышали.

— Не помешаю? — спросил Андрей, войдя.

— Нет, наоборот. С утра вожусь со счетами. Уже в глазах рябит от этих мелких циферок и буковок. Что им, бумаги жалко?! Проходи, садись. — Горин упал в мягкое кожаное кресло и устало потер глаза и переносицу.

— Как себя чувствуешь?

— Если быть честным, то прескверно… Я как будто… пустой… Последнее, что помню — момент когда твой гипнолог сел напротив и снял очки. Потом как провалился. А сегодня… странно все… Были длительные периоды в жизни, когда мне было все безразлично, но такой апатии, как сейчас, еще никогда не чувствовал. Где этот француз? Хочу поговорить с ним.

— Боюсь, не получится. Он улетел утром.

— Как улетел? — оторопел актер. — А как же я теперь?! Вот же гад! И где ты его только нашел? Педант окулярный… — выругался уже на русском, чего Алан не понял совсем.

Андрей все сокрушался, а Хаггард с довольной миной наблюдал за другом.

— Ну вот! А говоришь про апатию какую-то… Вон какие эмоции! — усмехнулся беловолосый и достал из ящика стола большой конверт.

— Иди к черту, Алан! Мне, конечно, страшно правду узнать, но оставаться в неведении еще страшнее…

— Тогда держи, — молодой мужчина протянул собеседнику конверт. — здесь полный анализ сеанса, заключение и подробные рекомендации. Этот француз, как ты выражаешься, очень уж дотошный. Почитай на досуге, весьма занимательно.

Актер уставился на вытянутую руку. В глазах читался неподдельный страх.

— И ты знаешь, что там написано?

— Ага.

— И что… скажешь? Чего ожидать?

— Нет уж. Сам, дорогой. И постарайся успеть до двух часов. Майя наверняка будет искать тебя, когда освободится.

— Точно! Как вчера все прошло?

— Нормально все. Я сказал ей, что ты перенервничал и в тебя влили лошадиную дозу успокоительного. От него ты заснул как убитый — быстро и надолго.

— Ничего не заподозрила?

— Думаю, нет. Либо она превосходная актриса.

Тяжело вздохнув, Горин несмело взял злосчастный конверт и молча вышел из кабинета. Всю дорогу до номера его терзали сомнения — стоило ли вообще читать содержимое. До этого жил себе и жил. Но с другой стороны… Не узнав правды, он не сможет двигаться дальше. Закрывшись в спальне, сел на кровать, а перед собой положил источник переживаний.