Потайная дверь - страница 4
Торопливыми шагами он выбежал из комнаты.
– А, миссис Теккерей, вы проснулись, – послышался его голос из коридора. – Не беспокойтесь, пожар уже потушили, у нас были отважные помощники. Но вам надо позаботиться об отце. Он наверняка не в себе.
Женщина – по всей видимости, экономка – взволнованно отвечала ему, но я не могла понять её слов, потому что оба удалялись.
Себастьяно обнял меня за плечи и испытующе заглянул мне в лицо:
– Всё в порядке?
Я молча кивнула. В тот миг я ещё была полна адреналина, но ещё несколько минут – и я бы, вероятно, судорожно разревелась. Как и во многих миссиях в качестве стража времени, у меня было чувство, что я не справилась с задачей. При том, что в этот раз я всё сделала правильно. Ну да, почти всё. Хоть я и приволокла сюда эту дурацкую бадью, но забыла выплеснуть воду в огонь. Себастьяно пришлось сделать это за меня. И мне следовало тщательнее заняться волосами перед заданием. Моя коса, перед этим как следует заплетённая, растрепалась на отдельные пряди, которые теперь провоняли ядовитым дымом, как и вся моя одежда. Но Себастьяно это, кажется, не мешало. Он наклонился и нежно поцеловал меня.
– Ты молодец, – тихо сказал он.
Я отрицательно помотала головой и заметила, что начинаю дрожать.
– Мне надо заняться силовыми видами спорта. Это дурацкое ведро – я его едва затащила наверх по лестнице.
– Но бадья и впрямь была огромная.
– И всё-таки.
– Но ты же справилась. Не расплескала. Это была как раз та самая порция воды, которой не хватало, чтобы затушить огонь. Честное слово, ты всё сделала великолепно!
В дверях стало светло. Мистер Тёрнер позаботился об освещении, внеся в комнату подсвечник на пять свечей, – и споткнулся. Язычки пламени затрепетали, и какое-то мгновение я боялась, что сейчас разгорится следующий пожар, но мистер Тёрнер удержал подсвечник в руках. Он нагнулся и поднял предмет, о который споткнулся.
– Я так и знал. Отец опять курил в постели. Сколько раз я ему говорил, что когда-нибудь это его погубит! – Он со вздохом разглядывал вещественное доказательство – резную, всё ещё дымящуюся трубку.
Тут же он стал разглядывать сперва Себастьяно, потом меня. Подсвечник в его руке слегка дрожал, а глаза после пережитого ужаса всё ещё были широко раскрыты, но в остальном он владел собой на удивление хорошо.
– Кто вы такие? – напрямик спросил он.
Это был совершенно справедливый вопрос. На который мы, правда, не могли ответить правдиво, поскольку это звучало бы безумно, например, так: «Мистер Тёрнер, мы путешественники во времени из будущего, а именно из 2013 года, и мы явились сюда по заданию – предотвратить этот пожар, который в мгновение ока разгорелся бы в ужасное пламя, и вы бы в нём погибли, если бы мы не поспели вовремя».
Всё это было верно, но ни один человек нам не поверил бы. Кроме того, барьер нам всё равно бы не позволил выговорить это.
Барьер – это что-то вроде автоматического ограничителя, который блокировал любую информацию, которая хотя бы намёком могла выдать, кто мы такие и что мы тут делаем. Если бы мы всё-таки попытались сделать это, то стояли бы немотствующими с раскрытым ртом, не издавая ни звука. Поэтому в таких ситуациях помогало лишь одно: придумать хорошую отговорку. Или тянуть время до тех пор, когда мы сумеем исчезнуть без объяснений.
Себастьяно коротко поклонился:
– Меня зовут Себэ́стшен Фо́скери. – Это не было враньём, хотя и правдой тоже не было. На самом деле его звали Себастьяно Фоска́ри, потому что он был чистокровный итальянец из Венеции, но английский вариант – произносимый как Себэстшен – тоже звучал очень мило.
– А эта юная дама, как я полагаю, ваша сестра?
– Верно, – быстро вставила я, прежде чем Себастьяно успел опровергнуть это предположение. – Я его сестра, и мы как раз ехали в своём экипаже, как нас остановил разбойник, но я, к счастью, смогла убежать и так очутилась у мистера Тёрнера…
Я бы охотно ещё приукрасила мою версию, чтобы она звучала достовернее, однако Себастьяно одним взглядом заставил меня замолчать, и тут же мне стало ясно почему.
– Вы знаете моё имя, хотя мы не были представлены друг другу? – спросил мистер Тёрнер с ноткой недоверия в голосе.