Потерянная богиня - страница 3
— У вашей дочери уникальный голос. Во-первых, он необыкновенно чист, а во-вторых, обладает такой высокой частотностью, что, по идее, не должен быть слышим человеческим ухом. Такого голоса я еще не встречал. Я сделал рентгеновский снимок ее связок и нашел нечто вообще удивительное.
— Что же вы нашли? — спросил Ашерис.
— У Джулии две щели в голосовых связках вместо одной. И еще: они гораздо тоньше обыкновенных, из-за чего, возможно, и достигается такая частота вибрации.
Ашерис нахмурился. Ему не нравилось, что двое ученых обсуждают его дочь словно какой-то научный казус. Он уже открыл было рот, чтобы потребовать привести Джулию, однако тут заговорила Карисса.
— Но какое отношение все это имеет к движущимся игрушкам? — спросила она, подаваясь вперед.
— Самое прямое, — ответил Дункан, опережая своего коллегу и усаживаясь на край стола. — У нас есть исследования, которые доказывают, что звуком, то есть голосом, можно двигать предметы в пространстве.
Ну, скажем, небольшие предметы могут быть пойманы между двумя высшими точками волны. — Он опять скрестил руки на груди. — В лаборатории нам удавалось добиться этого эффекта, но только с мельчайшими частицами. Тем не менее такое возможно.
Ашерис положил листок на колени.
— Вы хотите сказать, что игрушки двигал голос моей дочери?
— Может быть. — Ашерис наклонился вперед. Глаза у него горели. — Вероятно, Джулия в беспамятстве стонала или кричала, короче говоря, делала что-то, отчего легкие предметы начинали вибрировать и даже могли подниматься в воздух.
— Она действительно иногда стонала, — подтвердила Карисса. — Но я это не соотнесла…
— И никто бы не соотнес! — воскликнул доктор Дункан. — Это же совершенно невероятно!
— Хватит! — вскакивая с кресла, заявил Ашерис. — Это просто совпадение. Версия!
— Ну конечно, — тоже поднимаясь, согласился с ним доктор Дункан. — Но если провести обследование, то, думаю, я смогу доказать ее правильность. Единственное, что мне нужно, — ваше разрешение поработать с Джулией несколько месяцев.
— Месяцев?! — возмутился Ашерис. — Ребенок должен жить дома, доктор Дункан, а не в лаборатории, где над ним ставят опыты, как над…
— Нет, мистер Эшер, мы бы сделали это не так…
— Она еще слишком мала! Я запрещаю!
Доктор Томпкинс встал со своего места.
— Пожалуйста, мистер Эшер, успокойтесь. Вы же понимаете, как много мы могли бы узнать от Джулии!
— Узнавайте от своих обезьян! Джулия всего лишь ребенок.
— Только телом. Ее умственное развитие во много раз превосходит развитие нормального двухлетнего ребенка. Она — слишком необычный младенец. Поэтому нам бы хотелось как можно больше узнать о ней.
— Джулия не будет предметом научных исследований! — Ашерис вышел из себя, однако не показал этого ни выражением лица, ни голосом. Он лишь крепко сжал зубы. — Я все сказал. Теперь, пожалуйста, приведите Джулию.
— Конечно, — нахмурился доктор Томпкинс и взялся за телефонную трубку. Он что-то быстро приказал своей помощнице и посмотрел на Ашериса. — Мне очень жаль, что вы видите все в таком свете, мистер Эшер, ведь мы ни в коем случае не хотим повредить Джулии.
Ашерис молчал, только взгляд его стал тяжелым.
— Если вы измените свое решение, — опять заговорил Дункан, — я буду счастлив тестировать Джулию. Для медиков она аномалия, с которыми мы не так уж часто сталкиваемся.
Ашерис не успел ответить, потому что дверь отворилась и на пороге появилась его дочь, скорее напоминающая уменьшенную копию взрослой женщины, чем двухлетнего ребенка, своими цвета воронова крыла блестящими волосами, рассыпанными по плечам, золотистой кожей и стройной фигуркой. Она увидела родителей — и лицо ее озарилось радостью.
— Мамочка! Папочка! — крикнула она и бросилась к Кариссе.
— Здравствуй, азиз, — сказала Карисса, употребив арабское слово, означавшее "любимая", когда дочь обхватила ее руками. Она наклонилась и посадила Джулию к себе на колени. — Тебе было интересно с доктором Дунканом?
— О да! У него столько всяких приборов в лаборатории! Он даже позволил мне самой раскрасить картинки моего горла! У доктора Дункана много красок. Семьдесят две, правда, доктор Уолли?