Потерянная принцесса - страница 28
Слушайте же, неверные, почитающие себя правоверными, – и знайте, что благородное искусство напева под струнную игру ведомо христианским рыцарям!
Слушайте же и любуйтесь! Все мы знаем, что великий Вавилон, как говорят, ныне представляет собой дикий холм, из вершины которого выступают лишь каменные развалины исполинской башни, будто скелет великана, а у подножия ютится жалкая деревушка. Но ни вам, ни мне, ни зонгу из стихотворного повествования о любви юного Флуара к белоплечей Бланшефлор нет до того дела…
– Да, нам бы не помешало увидеть правильную дорогу, – задумчиво молвил Эртургул, выждав немного и убедившись, что прозвучавшая строка – последняя. – Вскоре. Двадцать лиг – это сколько?
– Двадцать раз по полторы тысячи двойных шагов. То есть шагов обеими ногами.
– Человечьими шагами пусть ференги [15] расстояние меряют. Тому, кто в седле рожден и, да будет на то воля Аллаха, умрет тоже в седле, привычней меры четвероногого хода.
– Бей… – испугано подал голос Эмре, думать забыв о том, доказал ему что-то Лютгер своей игрой или, наоборот, опроверг. И тут же вокруг зашептались остальные, столь же испуганно: «Не надо о смерти, бей! Не надо! Куда же мы без тебя!»
Эртургул только рукой махнул.
– Если четвероногим ходом, то лига – это раза в два с лишним меньше, чем верблюд под предельным грузом без остановки проходит, – быстро вмешался Лютгер, все высчитавший. – То есть двадцать лиг – около дюжины фарсангов.
– Ох, – старик скупо усмехнулся, – это даже в счет не идет. Никакая Бабил кулеси [16] не поможет нам увидеть стены Сёгюта…
И снова махнул рукой.
– Бей… – на сей раз это произнес воин-слуга. А лекарь разомкнул было губы – но ничего не сказал.
Что такое «Бабил кулеси», Лютгер догадался. А Сёгют… Ну, во всяком случае, это нечто более конкретное, чем неопределенно-расплывчатый Туран, о котором говорить все равно что о «Востоке» или «Азии»…
Полог шатра Лютгер приподнял тихо, но был уверен, что от Бруно это не скроется, даже если тот успел задремать. Плох тот брат-рыцарь, к которому в шатер можно пробраться незамеченным!
На сорок два человека, считая тевтонцев и туранцев вместе, было всего два шатра. Побольше – для туранского предводителя, малый – для обоих братьев-рыцарей. Остальные воины коротали ночи под открытым небом, закутавшись в плащи. Кроме тех, кто был в дозоре, конечно.
Бруно, впрочем, и не спал. Полулежал на подстилке, держа руку в головах, близ мечевого эфеса.
Лютгер отстегнул свой меч, положил его в изголовье. Опустился на кошму.
– Что мы делаем, брат? – голос Бруно прошелестел чуть слышно, как порыв ночного ветра.
– Готовимся отойти ко сну, – Лютгер пожал плечами.
– Я не об этом, и ты понимаешь. Что мы делаем, брат? Находимся в услужении магометанина, помогаем ему в его начинаниях?
Луна была изрядно на ущербе, но еще сильна. Лучи ее косо падали на покрывало шатра, проходя перед этим сквозь сплетение ветвей – и пятная белый полог диковинным теневым узором.
– Ты тоже понимаешь все. Мы на службе Ордена, брат.
– Да. Это я понимаю.
Лютгер стянул сапоги, выставил их наружу, не забыв перевернуть. Шатер был окружен кольцом волосяного аркана, который вроде бы надежно останавливает скорпионов и прочую кусачую нечисть – но лучше не давать ей шанса забраться в голенище.
– Тогда у тебя не должно быть сомнений. Тебе известно, против какого врага заключен союз, – даже если ни магистр, ни этот… Гюндуз-оглы не считают правильным говорить о союзе вслух. И тебе известно, что враг этот не делает различий меж крестом и полумесяцем. Ты же видел его!