Потерянные души - страница 33

Кузя, иди вечерять, - позвал его к столу пасечник.

Не хочу... - слабо простонал Космос, с ужасом рассматривая кровавые мозоли на своих скорченных руках.

Дед Кузьма подошел к лежанке, на которой распластался "тезка".

Покажь руки-то... - велел он. - Ну-ка...

Старик осмотрел ладони вяло сопротивлявшегося парня и, нахмурившись, ушел в чулан, где хранился его запас кореньев и трав. Вернувшись, он приложил к ранам кашицу из жеваной травы и обмотал ладони Космоса чистой тряпицей.

Утром пасечник ушел на огород один. Он ничего не сказал Космосу, не позвал его с собой, и тот, поразмыслив, счел себя "на больничном". Перевернувшись на другой бок, Космос решил поспать еще. Но сон отчего-то не шел. Провалявшись в кровати около часа, он встал и выглянул в окошко.

Старик трудился один, а не вскопанная часть огорода показалась Космосу пугающе большой. Он размотал тряпицы на своих ладонях и осторожно сжал их в кулаки. Язвы несколько затянулись, и хотя руки еще побаливали, но, в общем и целом, чувствовал себя Космос вполне сносно. Впрочем, одна только мысль о лопате вызывала отвращение.

"К черту!.. - подумал он. - С какой стати я должен убиваться на этом долбанном огороде?!"

Он умылся, плеснул себе молока, отрезал ломоть хлеба с салом и сел завтракать. Но кусок не лез ему в горло. Стоило немного повернуть голову - и он видел сгорбленную фигурку старика с лопатой, в одиночку ковыряющего землю. Космос снова осмотрел свои руки, теперь следы от мозолей и вовсе показались ему ничтожными.

- Тьфу ты, черт!.. - с досадой сплюнул он и, отшвырнув свой так и недоеденный бутерброд, пошел одеваться.

К лету Космос превратился в настоящего крестьянина. Он окреп, руки и плечи налились силой, да и как могло быть иначе, если буквально каждый день ему приходилось трудиться. Он качал первый весенний мед-разноцвет, самый полезный, как утверждал дед Кузьма. Ульев на пасеке было много, и Космосу пришлось несколько дней крутить ручку медогонки, выкачивая мед из бесчисленных рамок. Огород тоже требовал постоянных забот - то прополка, то сбор жуков, то подкормка...

Потом начался сенокос. Для своих . двух коз - Белки и Стрелки - пасечник заготавливал сено сам. Обкашивал лесные опушки, полянки, ставя там небольшие стожки.

Понятно, что Космос тоже решил поучаствовать в этом деле. Они вставали в пять утра - со светом, - и, дружно позевывая, отправлялись на покос. По дороге болтали. Вернее сказать, болтал-то, конечно, Космос. Кузьма Тимофеевич больше слушал его пространные рассказы о столичной жизни, время от времени неодобрительно покачивая головой.

С ума вы там все посходили!.. - сердито пробурчал он как-то. - Одни деньги на уме!

Космос снисходительно хмыкнул:

А как же, дед? Хочешь жить в шоколаде - надо крутиться... "Бери от жизни все!" - слышал такую рекламу? -

Хорек эту рекламу придумал! - еще сильнее нахмурился пасечник.

. - Почему хорек?

Потому!! Вот, к примеру, лиса в курятник заберется... Зарежет курицу, ну две, и удерет с ними... А хорьку и одной курицы не сожрать, но не остановится, гаденыш, пока не перережет весь курятник!

" - Почему?

' - Да потому что хорек! - взорвался вдруг старик. - Потому что берет от жизни все! В шоколаде жить хочет!!

Да ладно тебе, дед! - опешил Космос. - Остынь, ты что, в самом деле?..

Кузьма Тимофеевич вздохнул и тихо, задумчиво сказал:

Нельзя так... Если все будут стараться взять от жизни все, Кузя, то выживут одни только хорьки. Не брать надо от жизни, а отдавать ей - вот тогда всем всего хватит!..

Косьба давалась Космосу еще тяжелее, чем вскапывание огорода. Полное неумение обращаться с косой превратило эту работу в форменную муку. Коса никак не желала двигаться ровно - то скользила по вершкам, то втыкалась в землю. Космос, чертыхаясь, выдирал ее обратно, в сотый раз выслушивая совет пасечника:

Пятку прижимай, Кузя! Пятку, говорю, плотней прижимай!..

Когда, наконец, у него стало получаться, сенокос, увы, закончился. Взамен него пришла новая забота. Настало время роения - самая, наверное, ответственная пора в жизни пасеки* Оба "тезки" целыми днями бродили среди ульев, подкарауливая молодые рои, готовящиеся к вылету.