Потерянные души - страница 35

туры, находился в Североуральске - том самом городе, где Саша отсиживался после смерти Мухи восемь лет назад. Было очень любопытно снова побывать в тех местах, проведать тетку, увидеть, если повезет, кого-нибудь из старых приятелей...

Но все его планы на отдых полетели в тартарары после одного звонка Кордона. Продюсер позвонил рано утром и сразу огорошил толком не проснувшегося Белова:

Все, Саша, ты как хочешь, но я выхожу из игры! Ищи для своих "Бессмертных" другого продюсера, я ухожу!..

Чего?! - Белов не сразу сообразил, о чем речь. - Андрей, это ты, что ли?..

Ну давай, давай, просыпайся! - нагло фыркнул Кордон. - Я ухожу из картины, понял? Во-первых, мне уже до смерти надоела эта идиотская лабуда, а во-вторых, я получил сногсшибательное предложение из Голливуда! Ты слышишь меня, Белов?!

Слышу... - буркнул Саша. - А как же быть с?..

Ты про Валеркину расписку? - бесцеремонно перебил его Кордон. - Я заплачу тебе все - и долг и проценты. Сколько ты хочешь? Двести, триста?..

Белов, наконец, окончательно проснулся. "Забавно, - подумал он. - Этот подонок предлагает мне деньги, которые у меня же и украл..."

Я хочу одного, чтобы ты закончил "Бессмертных"! - холодно отчеканил он.

Нет, не могу! - в голосе продюсера Саше послышалась издевка. - Не могу, Саш! Меня зовут в Голливуд, ты что, не слышал?! Такое бывает раз в жизни, пойми!

Белов понял другое - этот разговор по телефону все равно ничего не даст. Надо было действовать иначе: немедленно увидеться с Кордоном, узнать все о Голливудском предложении, о его планах и как можно скорее разрушить их.

Ладно, Андрей... - Саша сделал вид, что задумался. - Давай прямо сейчас встретимся и перетрем это дело...

Да что тут тереть! - самодовольно засмеялся продюсер. - А впрочем... Хорошо, давай! Только прямо сейчас, сможешь?

Нет проблем! Через полчаса в поплавке у Парка культуры, идет?

Через полчаса Кордон, захлебываясь от восторга, рассказывал Белову о факсе из Голливуда, пришедшем этой ночью.

Представляешь, Саш, что они затеяли? Блокбастер про нашу революцию! Прикинь: Николай Второй - Роберт де Ниро, Керенский - Дастин Хофман, Сталин - Харрисон Форд, а Ленин... Знаешь, кто у них будет Лениным?! Джек Николсон! Съемки в Голливуде и, естественно, у нас, в Питере. Ты только вообрази: пьяные матросы штурмуют Зимний! Тысячи статистов, десятки камер! Саша, два пальца об асфальт - такой проект на Оскара потянет! И сопродюсер с нашей стороны - я!

Да, круто... - соглашался Белов. - И что же, они прямо на тебя вышли?

Ну да! Сперва связались с Госкино, навели справки, а потом - хлоп! - факс! - хохотал Кордон. - Я, грешным делом, сначала даже не поверил! Розыгрыш, думаю, шутка чья-нибудь дурацкая. Взял и перезвонил туда. И представляешь - все правда!

И что теперь? - поинтересовался Саша. - В Голливуд, контракт подписывать?

Продюсер опрокинул рюмку коньяка, отправил в рот дольку лимона и, скривившись, пояснил:

В августе, наверное, полечу. Сказали, о точной дате подписания контракта сообщат дополнительно.

Так может, хотя бы конные сцены отснимешь?

Э, нет, дорогой! - со смехом замотал головой Кордон. - Мне еще столько дел предстоит! Надо подготовиться, литературку полистать, историю вспомнить, бумажки всякие оформить... Нет уж, ищи себе нового продюсера, Саша!..

Белов задумчиво кивнул, потом взглянул на часы и встал.

- Ну что ж, Андреи, поздравляю! И пойду, ты извини - дела!

- Погоди, а деньги-то? - вскинулся ему вслед Кордон. - Долг Валеркин?..

Саша оглянулся на ходу и небрежно махнул рукой:

- Брось, потом как-нибудь... Пока!

XXII

В машине Белов достал телефон и, порывшись в старой записной книжке, набрал длинный международный номер.

Виктор Петрович Зорин тоже был в отпуске. В Москве его, конечно же, быть не могло, не было его, вероятно, и в Исси-ле-Мулино. В такую жару он мог быть только в одном месте. Минувшей зимой Зорин купил небольшой домик в сорока километрах от Ниццы. Саша был уверен, что Виктор Петрович проводил отпуск там - вместе со своей Ларисой и дочкой.

К телефону долго не подходили, Белов хмурился, слушая монотонные сигналы вызова. Наконец трубку взяли, приятный женский голос произнес интернациональное «алло».