Потерянные годы - страница 44
"Почему нет?"
«Потому что уже давно пора мне закончить собираться на работу».
— Ты выглядишь готовым ко мне.
— Я сказал для работы.
Поцелуй Резника не попал ей в рот и приземлился между шеей и щекой.
«Знаешь, сколько времени я потратила на то, чтобы нанести этот грим?»
«Ко второму».
— Тогда ты знаешь, что у меня нет времени переделывать это снова.
Резник усмехнулся.
"Чарли!" Она вскочила на ноги и встала над ним, изо всех сил пытаясь выглядеть раздраженной. — Если это то, что тебя интересует, ты должен был сказать об этом еще час назад.
"Я сделал."
На мгновение выражение лица Элейн изменилось. — Почему я тебя не услышал?
Резник покачал головой и отвернулся. — Не знаю, — сказал он.
Новости закончились, и Нил Даймонд звучал бодро и бодро. Элейн прошла через комнату и выключила радио. Резник откусил холодный тост. Были времена, когда этот дом, который они купили, казался странно пустым и тихим.
— Ты можешь меня подбросить? — спросила Элейн.
"Конечно. Я в суде первым делом. Ширхолл.
«Сколько времени у меня есть?»
Резник посмотрел на часы. "Десять минут."
"Отлично."
С тостом в руке, он повернулся, чтобы посмотреть, как она уходит, и в дверном проеме она повернулась к нему, улыбка вернулась на ее лицо.
— Будь осторожен, Чарли.
"Что?"
Но прежде чем он успел проследить за направлением ее взгляда, мармелад соскользнул с края корочки на гостеприимную ширину его галстука.
Чуть меньше полугода назад Элейн устроилась на новую работу в рекламное агентство, которое открыло новые офисы на одной из викторианских фабрик на старом Кружевном рынке. Помещения открытой планировки, зеленые растения, партнеры с отвернутыми манжетами, призывающие всех называть их по имени. — Это хорошая возможность, Чарли. У них большие планы по расширению, и они действительно заинтересованы в продвижении изнутри».
Ее письменный стол находился рядом с одним из арочных окон прекрасной формы, и, кроме ее клавиатуры, принтера и дисплея, на нем лежали два стелющихся плюща, алая герань, фотография ее и Резника на вечеринке, посвященной его повышению до сержанта-детектива. маленькое пушистое животное, которое было у нее с детства, карманный калькулятор и большая стеклянная пепельница — не то чтобы она сама курила, — но ее босс курил, и поскольку довольно часто он останавливался у ее стола, а не подзывал ее к своему, только разумно быть любезным.
«Не то, чтобы с тем, как ты одеваешься, что-то не так, — сказал ее начальник, директор по продажам, стряхивая пепел с кончика сигареты, — но если бы мы увидели, как мы можем дать тебе аванс на твою первую премию, d — Думаешь, ты видишь, что можешь потратить их на что-нибудь побольше, ну, на что-нибудь поизящнее?
Она ничего не сказала Резнику о разговоре. Она взяла деньги, потратила их, солгала о стоимости, сократив ее более чем на пятьдесят процентов, и ей все еще приходилось жить с выражением недоверия на его лице. "Что? Вы сколько потратили? На том? Чтобы сидеть на работе?
Одежда, думал Резник, это то, что вы надеваете, чтобы не казаться голым. Это то, что вы накрывали бумажными костюмами, прежде чем выйти на место преступления.
За такие деньги они могли бы нанять кого-нибудь, чтобы перекрасить дом снаружи, заменить ковер на лестнице, забронировать этот отпуск в Новом Орлеане вместо того, чтобы провести неделю в коттедже с самообслуживанием в Нортумбрии или рискнуть столкнуться лицом к лицу с половина остальных местных сил на Майорке.
— Это ты? — спросил Резник, въезжая на бордюр на углу Высокого Тротуара и Стоуни-стрит.
"Отлично." Она перегнулась через переднее сиденье, чтобы ловко поцеловать его в щеку. — Вы не пойдете на свидетельскую трибуну в этом? — спросила она, косясь на пятно на его галстуке.
«Не волнуйтесь. Я подержу перед ним блокнот».
Элейн снова поцеловала его и выскользнула из машины. Резник наблюдал за ней в боковом зеркале, стройная женщина с красивыми ногами и каштановыми волосами, с маленькой кожаной сумкой, болтающейся на плече. Когда стало ясно, что она не собирается поворачиваться и махать рукой, Резник отъехал от тротуара и продолжил движение по Высокому Тротуару в сторону Ширхолла.