Потеряшка. Дикие земли лаори - страница 19

Так вот, наблюдать за жизнью города было интересно, да и удобнее, чем из кустов. Поймите меня правильно, да я сидел в рабском загоне, но вокруг меня был новый мир, совсем другая жизнь, планета. Да и существа вокруг были совсем иные, совсем. Сколько из нас мечтали о таком, я сейчас не про рабский загон, представляли ночами, как оно, попасть в новое и неизведанное. В детстве, начитавшись Стругацких, Гарри Гаррисона и Булычева, мы часто представляли себя в таких ситуациях. И мечтали о Приключении. Правда не думали, что мы там никому не нужны. Но это же мелочь, правда. По сравнению с тем, что новый и удивительный мир вот он, рядом, пусть и за решеткой. Мимо проходили, пробегали и проезжали лаори. Удивительные и красивые существа, живые и деятельные. Ходили, ездили на обычных лошадях, как верхом, так и запряженных в различные повозки, кареты и телеги. В общем жизнь кипела. Вот мимо пробегает ребенок лаори, пострелёнок такой, глаза яркие, аж блестят, явно напроказничал где-то, и уматывает от наказания. Следом идет степенная дама, в сопровождении служек и охраны, явно с рынка, где закупалась провизией. Сколько грации и уверенности в себе. Мимо пробежала стайка молодых, смешливых девчушек, навстречу им прошло подразделение воинов, эти суровы и сосредоточены, видно по делу идут. И запахи. Запахи. Целая смесь запахов, от резких и пряных, до сладких и не очень. Ну и пованивало иногда, особенно от нашего загона, да и от рядом расположившихся пары других, в которых содержали животных, видимо тоже для продажи. В соседнем продавали лошадей, далее свиней, а вот ещё дальше я уже не смог разглядеть, что там содержали. Напротив загона гудели торговые ряды. Как же это было интересно, я во все глаза рассматривал и старался всё запоминать. Одежда, фрукты и овощи, мясо, тысяча разнообразных мелочей, здесь продавалось всё. И гомон, гомон, гомон, который стих только уже под самый вечер. За весь день к нам никто так и не пришел, я потом заметил, что за рабами приходили только утром, а меня привезли уже после торгов, вот и не застал их в первый свой день. Свернувшись калачиком возле оградки, я уснул. День был познавательный и утомил меня, если честно.

Через четыре дня привязанных в загоне уже было двое. Меня тоже пристегнули, после того, что я устроил здесь на второй день пребывания. В тот день я только проснулся, и сидел, протирая глаза, с утренней мутью в голове. Мысли еле ворочались, в основном о том, где здесь можно умыться и привести себя в порядок, ну и облегчиться в конце концов. В загон зашло несколько военных, и пару богато разодетых, крупных женщин, явно купчих. Все никак не перестроюсь, здесь же явно верховодят женщины, а я все по привычке, ожидал мужчин-покупателей. Меня подняли пинком под ребра, от неожиданности я его пропустил, засмотрелся на вошедших, и не заметил, как ко мне приблизился один из воинов. Меня, человека выросшего и воспитанного в советской стране, с ее презрением к рабству и неприятием его, с вколоченными до уровня подсознания идеями равенства и братства, такое обращение моментально взбесило. Да и матрица восприятия еще не оформилась, я не воспринимал их как служивых, просто исполняющих свою работу, а именно как бандитов и работорговцев. Поэтому я встал и прыгнул на них рыча от злости и гнева. Они не ожидали. Явно совсем не ожидали.

Потом я узнал, что здесь к рабству отношение было другое, но именно у лаори. Они воспринимали это просто как этап, пусть и не удачный, но временный, так как пожизненного рабства здесь не существовало, в него попадали как у нас в тюрьму, на определенный срок, и потом могли начать все с начала, не заклейменные, так как здесь и не клеймили рабов вовсе. Попадали в рабство за долги или проступки, такие как трусость на поле боя, воровство. У лаори был достаточно жестокий кодекс чести, с жесткими ограничениями и правилами, как для повседневной жизни, так и для войны. Те, кто были со мной в загоне как раз и попали в него по результатам того боя, за которым я наблюдал со скалы. Иноплеменные попадали в рабство на более долгий срок, но тоже имели шанс выйти свободными, правда если выживут, конечно. Женщины-лаори в рабство не попадали, это было запрещено кодексом и законом. За проступки достойные попадания в рабство, их просто казнили, если они не находили в себе сил, покончить с собой с помощью ритуального самоубийства. Но такие случаи были достаточно редки, так как силы они в себе в основном находили. Жестко у них с этим.