Потому, что люблю - страница 22
— А если цели никакой? — уныло спросил Сарычев.
— Это уже плохо,— заметил Алексей. — Один старик сказал, что в судьбе, как и в борьбе, выигрывает смелый. Без цели нельзя.
— Хотите анекдот? — предложил Крохотуля, поворачиваясь. Его ладонь осталась лежать на Тасиной руке. — Сел один чудак на лошадь, а тут как раз человек идет навстречу, спрашивает: «Слушай, ты почему задом наперед сел?» Чудак отвечает: «А откуда я знаю, в какую сторону ехать?»
Сарычев вздохнул:
— Это про меня. Я не живу, а плыву по течению,
— По течению только дохлая рыба плывет,— засмеялся Женька. — Я понял, в чем дело: невеста отставку дала, так? Отсюда и мировая скорбь.
Сарычев кивнул.
— Я говорил тебе,— Женька подмигнул Алексею,— не обзаводись барахлом! Добейся, чтоб девчонка тебя не за мебель и ковер полюбила! Обнимай теперь свою полировку!
— Не в том дело... Вчера я на концерте уснул. Под органную музыку. Ну и...
— От ворот поворот?
— Начисто. Я ж захрапел там. Она в слезах выскочила...
Женька захохотал:
— Вот это да! Так тебе и надо! Не будь тюхой.
Кузя Дудкин вдруг выскочил на середину комнаты и,
пританцовывая, запел громко, визгливо:
Давай-ка, милая моя,
Нескладушки пропоем!
Машина свистнула, пошла.
Поцелуй в ребро кирпич!
Потом попытался танцевать вприсядку, но ноги его не слушались, и он повалился на бок, дрыгая ногами. Алексей насильно поднял его, усадил за стол, попросил Надю заварить ему чаю покрепче.
— Не серди мой кулак, Подсолнух! — кричал Дудкин. — Я с тебя все лепестки пообрываю!
Надя поморщилась: почему Алеша разрешает называть себя Подсолнухом? И еще улыбается — нравится ему, что ли, эта кличка?
Она поставила перед Кузей чашку чая. Он тут же залпом выпил его, поднес ко рту кусочек хлеба, понюхал и подскочил, погладил прораба по лысой голове, снова запел:
У меня расческа есть,
Расческа деревянная!
И кому какое дело,
Что мне нечего чесать?
Он снова хотел пуститься вприсядку, но Тася что-то шепнула ему, взяла за руку, и Кузя, оглядываясь, покорно последовал за нею.
Тася вернулась одна.
— Ты куда его дела? — спросил Женька.
— Выставила за двери.
— Так он же покоя никому не даст, оборвет звонок!
Тася усмехнулась:
— Не беспокойтесь. Никого он больше мучить не будет.
'— Она его задушила! — воскликнул Женька.
— Я не из-за себя старалась.
Надя с восхищением смотрела на Тасю: как же это ей удалось утихомирить Кузю? Возможно, на лестнице случайно оказался милиционер или дружинник и Тася ему сдала пьяного?
— Счастливый вы народ, молодые, — сказал, воспользовавшись затишьем за столом, дядя Костя.— То, что мое поколение пережило...
— Ладно, дядя Костя, ладно,— вмешался Крохотуля. — Мы все понимаем, зря р.ы так думаете. Но дело прошлое... Вон как вы разволновались!
Надя торопливо налила Матусову чаю, сказала ласково:
— Выпейте, дядя Костя, свежий! Только что заварила. Индийский, высший сорт.
— Спасибо, девочка, спасибо...
— А салат превосходный! — заявила вдруг Тася.— Люблю вкусно поесть — это мой главный недостаток.
— А в армии... хорошо кормят? — ни к кому не обращаясь, спросил Сергей.
— Нормально,— отозвался Алеша.
— Молодец вы, Надя!—похвалил Крохотуля.— Женщина должна уметь хорошо готовить.
Мажуга сказал, что в Японии есть такой закон: если жена готовит невкусно, на нее накладывается штраф, а Надя, смеясь, призналась, что если бы они с Алешей жили в Японии, то у них не хватило бы денег оплачивать штрафы.
— Толя! — позвала Тася. — Вы что-нибудь знаете о микроорганизмах?
— Вопрос не ко мне. — Крохотуля улыбнулся ей. — Но... сейчас столько появилось новых продуктов синтетической химии, а вместе с ними и микроорганизмы. Эти микрообжоры набросились на полиэтилен и прочие полимеры как на лакомство. Сейчас без пластмасс немые-лима ни радиоэлектроника, ни ракетная и ядерная техника, а эти микроорганизмы нападают на изоляцию электрических проводов, вызывают короткое замыкание и разрыв цепей. Без внимания их оставлять нельзя. Для этого и изучают, чтоб бороться.
Надя взяла мужа за руку, призывая его склониться к ней, зашептала:
— Не могу понять, он говорит так умно, серьезный на вид.