Потребность писать - страница 7

Да, поэтому так важно при прочих равных выводить текст к хэппи-энду, пусть даже относительному (отличительный знак русской классической литературы, если что). Ты же не хочешь, чтобы твой паноптикум вырвался на волю?

Концепцию, надеюсь, ты уловил. Перейдём к подробностям.

Наверное, один из самых важных разделов, о котором почему-то упорно забывают. И я в том числе. А потом нелицеприятная реальность въезжает тебе под дых, напоминая основы. А они простые:

«В здоровом теле – здоровый дух»

А.В. Суворов

И тут ты начнёшь проявлять недовольство – мол, мы же не в армии, зачем вообще это всё? Ну да, мы действительно не в армии – представить себе отряд боевых писачей сложно.

Да их и не было.

А вот матёрые поэты, писатели и публицисты, находящиеся в или рядом с боевыми действиями – были. И их вклад в боевую работу ну никак не меньше, чем вклад замполитов. Потому что хорошая речь даже в плохом исполнении способна достучаться до людей и вдохновить их на стойкое преодоление тягостей и лишений. А чтобы была хорошая письменная речь, нужно что? Правильно, нужен писатель или кто-то, очень на него похожий.

Наша работа – это в основном работа головой. Занятие само по себе непростое. Так это ещё и усугубляется тем, что наша профессия не предполагает мощного ментального бронирования. А иначе как ты будешь усваивать идеи, носящиеся в воздухе? Никак.

А что это означает? Что ты всё принимаешь близко к сердцу. Что это значит для здоровья? Для здоровья это означает то, что риск инфаркта/инсульта/нервного срыва/психического расстройства для тебя выше, чем для обычного гражданина.

Так что, стоять и умирать из-за специфического устройства наших мозгов? Ага, щас. Броню мы действительно натянуть не можем, во всяком случае – тяжёлую. Но большинство писателей не хронисты – они не пишут про точно те ситуации, которые они наблюдали. Они пишут обработанный полуфабрикат, часто так удалённый от первоначальных событий, что только они сами, да специалисты могут определить первопричину.

А что это значит? Это значит, что в нас встроен мощный перерабатывательный механизм. И что если мы сможем продержаться достаточно долго под грузом пережитого, то он это дело переработает. А потом, разложив впечатления на малотоксичные компоненты, отправит их в долгий ящик. Где они будут лежать, пока их оттуда не вытащим мы для своих творческих целей.

А чтобы продержаться это нужное для переработки время, ЗОЖ и нужен.

Ведь что такое мышление и переживания? Это электрико-химические процессы. Что происходит во время таких процессов? Правильно, выпадает осадок. В обычном ритме жизни он подхватывается кровью, поступает в органы выделения и покидает организм. А вот скорость и объём выведения вредоносных остатков уже напрямую зависит от метаболизма. А качество метаболизма уже как раз задаётся общей правильностью жизни.

Понятно теперь, почему нам ЗОЖ нужнее обычного человека? Так что если врач сказал надо в день проходить пять километров – изволь за неделю намотать на ножной спидометр… сам считай, сколько это будет за неделю.

Существуют различные нормативы и различные спортивные пристрастия, тут уж я советовать не буду. В крайнем случае, купи себе палки для скандинавской ходьбы и рассказывай всем, что ты скандинав.

Но сразу заострю внимание на ключевом моменте. С чем связана наша работа в первую очередь? Правильно, с эмоцией. На что у нас в первую очередь бьёт эмоция? Если с алкоголем – то в печень, со сладким – в поджелудочную, но во всех случаях – в сердце. А значит, сердце у настоящего писателя должно быть как у Остапа Бендера. И его нужно держать в тонусе, чтобы в самый критический момент рождения Вещи-Которая-Перевернёт-Мир не помереть от инфаркта, вызванного перенапряжением.

А что у нас для тренировки сердца? Долгий бег, дальний прыг, широкий грёб и пересечённый ход. Ешё можно танцы, капоэйру и силовую йогу. В общем, всё то, что предполагает в себе выносливость и длительность.

Понятно, что не хочется. Что некогда, больно, лень, штаны новые надо покупать. Всё понимаю – сам такой же. Но встав на этот путь, ты осознанно принял тот факт, что теперь себе ты полностью уже не принадлежишь.