Поваренная книга Бабы Яги - страница 32

Володька жил в соседнем подъезде вот уже двадцать лет. Так что дошла-довела я на автомате, не задумываясь. Насколько другу плохо, я поняла по тому, как долго мы пытались проникнуть в подъезд. У него тряслись руки так, что ключом он в скважину не попадал. Отрешенно подумала, что убью эту заразу русалку медленно и очень мучительно. Мягко забрала ключ у Володьки, открыла дверь, провела парня по лестнице на второй этаж, погремев ключами, подбирая нужный, распахнула дверь в его квартиру. Включила свет. Энергосберегающие лампочки медленно разгорались под потолком, в их свете Вовка казался бледным и неживым. Да и я сама была не лучше. Отвела друга в ванную, вымыли руки, следующим пунктом назначения была кухня. Там от электричества я сознательно отказалась. Нашарила на верхней полке антресолей свечки, поставила полдесятка на стол. Вовка не возражал. Ему было все равно. Даже в теплом, живом свете свечей Володька казался болезненно бледным. Так дальше нельзя!

Я знала, где у друга бар. Забежала в гостиную, цапнула бутылку коньяка и два бокала. На кухне щедрой рукой плеснула коньяка в бокалы и сунула один в руку Вовке. Парень покосился на коньяк и, не дожидаясь моего сигнала, отпил большую часть. Ну, слава богу, сейчас ему станет полегче. Быстрая инспекция холодильника показала, что есть в доме, как я и предполагала, нечего. Обычно Вовка кормился у родителей. Они живут всего-то на этаж выше. Поэтому продовольственных запасов у него не водилось. Но морозилка порадовала замороженной пиццей. Ну, уже что-то. Включила духовку, выложила на противень универсальный продукт быстрого приготовления, достала из холодильника каким-то чудом попавшие туда помидоры и сладкий перчик. Будет салат.

Оставив Вовку на пару минут одного, запряталась в гостиной, — позвонила подружкам, чтоб не ждали. Вернувшись, увидела что друг расправился и с моим бокалом тоже.

— Тина, ты иди. У тебя наверняка дела, — начал он.

— Нет у меня никаких дел, — через силу улыбнулась я. Бедный Вовка. Выглядел он убитым, даже несмотря на коньяк. — Сейчас мы с тобой поужинаем, и все наладится.

— Ничего не наладится. Уходи, ладно?

Я покачала головой, села рядом на диванчик:

— Никуда я не пойду. И ты это прекрасно знаешь.

Он не возражал, наполнил бокалы снова, отпил из своего. Мне нужно было его успокоить, привести в чувство, объяснить, что на этой дуре фольклорной свет клином не сошелся. Но горестный взгляд в никуда, поблескивающие в глазах слезы, закушенная губа, его нежелание даже смотреть на меня. Это выбивало из колеи. Вовка — вечный оптимист. Это он меня всегда утешал. А обратная ситуация у нас первый раз за двадцать лет дружбы. Казалось бы, самое время подключить свои навыки, но я как-то растерялась. Ведь одно дело пациенты, а другое — друг. Он же мне не просто близкий, больше, любимый. У меня за него сердце болело, было так горько, что в пору обнять и плакать самой.

Щелкнула термостатом духовка, можно ставить пиццу. Пока возилась с будущим ужином, постаралась взять себя в руки. 'Не смей раскисать, Тина', - отругала себя я. — 'Не смей!'. Когда поставила противень в духовку и повернулась, это уже была настоящая я. Профессиональная, рассудительная, в меру сочувствующая, четко знающая, что больно будет все равно. Так лучше коротко сейчас, со мной, чем месяцами 'отрезать по кусочку хвост'. Я пригубила коньяк и приступила к психотерапии. Нельзя забывать, кто я ему. А я в первую очередь друг. Все остальное, мои чувства, переживания… Все это его не касается. Об этом ему и знать не нужно, только осложнять отношения, ставить под удар то единственное, что нас крепко связывает, — дружбу.

Володька рассказывал мало и очень неохотно. Вначале только отвечал на мои вопросы, выдерживая довольно продолжительные паузы. Еще пару раз попросил оставить его в покое, но меня такими нехитрыми приемами не проймешь. Мне нужно что-нибудь посерьезней, чтобы я отстала. Но после третьего бокала и куска пиццы дело пошло веселей. Хотя это было сомнительное веселье. Володьке было очень плохо, из него словно вынули душу, а я… Я жалела его, старалась помочь, оставаясь профессионалом, и одновременно сходила с ума, бесилась от ревности, которую не могла, не имела права показывать. Понимаю, это очень эгоистично, но я даже была рада, что соперницей оказалась не нормальная, обычная девушка, а русалка, с которой можно разобраться по-своему. Просто испепелю к чертям эту паразитку, и все!