Повеление - страница 4

   - Мы его принесем в жертву? Там, на священном камне? - спросил мальчик.

   - Да, - отозвался Старик, ну не говорить же ему правду.

   Вчера, когда солнце клонилось к закату, в их становище прибыл посланник самого правителя - пузатый вельможа, в дорогом одеянии. Его сопровождало двое солдат. Старик сразу почуял неладное и разогнал подальше любопытных слуг. Вельможа, не спешиваясь с лошади, важно объявил Старику и жене волю царя-отца. Правитель повелевал умертвить их мальчика. Мало того, в доказательство своей благонадежности, сделать это должен сам Старик. От себя придворный добавил окаменевшим родителям, что повелитель знает, чья кровь в мальчишке и, заботясь о государстве, а также чести царской фамилии, обязан принести ребенка в жертву.

   Первой опомнилась жена:

   - Господин устал с дороги? Позвольте предложить ужин господину.

   Посланник чинно кивнул. Жена захлопотала, кликнув на помощь двух молоденьких служанок.

   Солдат кормили на улице, у костра, вельможу пригласили в шатер. За ужином, подливая посланнику вина, жена уговорила его остаться у них на ночь. Поглядывая на молоденьких девиц, что прислуживали трапезе, вельможа согласился. Заговорили о судьбе, богах, обычаях. Жена умолила царского придворного разрешить исполнить казнь не здесь, у очага, а в священном месте, на жертвенном камне их семьи, что не так уж далеко отсюда. Тогда боги примут кровь невинного как жертву и грех не падет ни на чью голову. Старик сообразил, о чем она говорила. Много лет назад, кочуя, они нашли большой плоский камень на склоне одной из гор. Он словно был создан для жертвоприношений. Они не раз приходили сюда умилостивить богов. Там же просили Всесильных даровать им сына. Жена неплохо придумала - до жертвенного места полдня пути, а значит лишних полдня жизни мальчику.

   Посланник с почтением относился к богам, своим ли, чужим. Он ущипнул служанку, что меняла остывшие блюда и благосклонно согласился отпустить Старика к священному камню, потребовав взамен привезти доказательство - сердце мальчика.

   Вот потому-то Старик и мальчик весь день и добирались до жертвенного камня. Поднялись они до рассвета, и ушли, стараясь никого не будить. Жена покинула становище еще ночью, уложив вельможу спать со служанками. Девицы не противились, предвкушая обещанную награду.

   Собрав остатки еды, отправились дальше. Старик с досадой поглядывал вверх. На небе легкие облачка, прежде редкие и невесомые, сбились в огромную тучу, которая медленно и неотвратимо принялась наползать на солнце. Ветер, что сопровождал путников всю дорогу, неожиданно стих. Стало тяжелее дышать. Умолкли кузнечики и попрятались птицы. Природа насупилась, словно предчувствуя окончание пути палача и жертвы. А гора, на склоне которой лежит священный камень, вон она, уже близко. Старик обернулся - их никто не догонял. Чем ближе к цели, тем безотраднее мысли приходили в голову: "Жена, конечно, расстарается, но к принцу так просто не попасть. Заветный перстень она взяла, а если наследника нет в городе? Уехал, например, на охоту или еще куда. И сможет ли принц упросить отца отменить повеление?" О том, чтоб убежать, скрыться, как всегда Старик делал в тяжелые дни, мысли не возникало. "Бросить все нажитое?! Такими трудами?! Все равно не получится. Их найдут и тогда уже убьют всех. Лучше малая жертва... Ты не виноват, малец, но в твоих жилах течет благородная кровь. И не всем она по нраву. Слишком много завистников, слишком много злых языков. Не из-за меня, из-за них ты страдаешь. Это твоя доля, малыш. Раз нежданным пришел в этот мир, значит..." Старик потер грудь - сердце давит как никогда. И голова разболелась. "Наверное к дождю. - подумал он, - А вверх придется идти пешком. Надо набрать хвороста для всесожжения. Его придется везти на ослах, не на себе же нести".

   Дорога начала забирать вверх. У ближайших кустов остановились, набрали сушняка, соорудили вязанки и нагрузили ими ослов. Дальше стали подниматься пешком, ведя животных за собой.

   Мальчишка несколько раз бывал здесь, дорогу знал и шел первым. Старик тянулся за ним. Шаг, еще шаг, а сердце "бух-бух", будто не везешь на осле, а сам тащишь на спине тяжеленную ношу. Не прав был странствующий монах, с которым как-то довелось ему беседовать. Тот утверждал, что дорога к греху легка. "Это к греху, а я, что, по своей воле? Исполняю повеление. Не казнь, а жертва", - в который раз успокаивал Старик себя.