Повелитель - страница 12

Квазим на минуту ощутил странное чувство. Печаль? Нет. Даже если бы он был способен на нечто подобное, хобгоблин ведь не собирался просто совершить убийство. Он планировал принести детей в жертву не ради забавы — смерть детей была необходима для достижения священной цели. Похищенные дети умрут. Тогда люди развяжут войну, которая уже давно должна была начаться. Война очистит Соединенные Штаты от гоблинов, а после этого восстанут хобгоблины. Их обеспечит энергией великая жертва — смерть детей. И наконец — наконец! — они обретут долгожданную свободу.

Это будет чудесно. Дивный новый мир, о котором Квазим всегда мечтал. А если задуматься, он обязан этим планом своей дочери Ниссе, получеловеку, и ее мужу Абриалу. Пытаясь избежать ловушки, придуманной гоблинами, Нисса и Абриал заручились поддержкой покойного дяди Абриала — Фаррара, известного под прозвищем Крысолов из Гамельна. А Фаррар и его волшебная волынка посеяли в уме Квазима семена, давшие ростки этой великой идеи.

— Итак, веселого Рождества вам всем! — прошептал Квазим, обращаясь к посетителям торгового центра. Его голос теперь был очень хриплым. — Боюсь, это будет ваше последнее Рождество.

По толпе прошла новая волна энергии. Санта начал подниматься со своего трона. Хор, наверняка состоящий из немощных паралитиков, пение которых будет трудно разобрать, окружил его и начал петь рождественские гимны. Их бездарное пение не могло заглушить музыку, звучащую в торговых чалах. Квазиму нравилась эта музыка — полная фальшивых нот, сумбурная, непривычная для его слуха. Но уже пора было идти. Ему предстояло убивать людей, планировать войны и красть костюмы Санты.

Хобгоблин направился к проходу вслед за самозванцем в красном костюме. Вскоре он оказался возле комнаты отдыха для персонала — Квазим в этом не сомневался, так как раньше изучил план торгового центра. Он знал, где находится шкафчик Санты, и что тот приедет на автобусе. Как и фальшивый Санта, Квазим добрался сюда на общественном транспорте. Движение вокруг дома Маммоны всю неделю перед Рождеством было очень интенсивным, постоянно раздавались гудки автомобилей.

Возле двери комнаты отдыха он снова почувствовал еле заметное энергетическое пощипывание и легкую экзотическую сладость на языке. Это ощущение прервало его мысленную тираду. Квазим сделал паузу, держась за ручку двери и закручивая язык вокруг губ, а потом прикоснулся им к парным впадинам на нёбе, втягивая аромат из воздуха. Да, это была та самая девушка. Хобгоблин наблюдал за ней раньше, когда она подводила двоих детей к самозванцу. И она прошла этой дорогой всего несколько минут назад. Возможно, он еще сможет найти ее. Эта молодая девушка, стоявшая в очереди в зоомагазине — наполовину гоблин, наполовину волшебница, — стала настоящим сюрпризом для Квазима. Ведь гоблины обычно не рискуют выходить днем. Ее красота — и внешняя, и внутренняя — напоминала ему о Рен. Если бы неожиданное появление девушки внезапно не отвлекло Квазима, он бы не потерял след сопровождавших ее двоих детей-полугоблинов. К несчастью, девушка сразу же почувствовала испытующий взгляд Квазима и испугалась, будто поняла, кто он, хотя это вряд ли было возможно. О том, кто такие хобгоблины, давно забыли большинство лутин.

Жаль, совсем не было времени объяснять ей, что ему нужны ее дети не для того, чтобы их обидеть. Не сейчас. Он просто хотел посмотреть на них вблизи, ощутить пальцами их странную, но красивую кожу, на минуту всмотреться в их умы и узнать, кто они и о чем думают.

А сама девушка? Квазим не знал точно, как бы он с ней поступил, появись у него такая возможность. Вероятно, он сотворил бы какую-нибудь глупость. Незнакомка действительно могла быть реинкарнацией Рен. В последнее время хобгоблин много думал о своей утраченной возлюбленной, с лишком много. Он не любил воспоминания, в которых сладость сочетается с горечью.

Квазим откинул эти сентиментальные мысли. Он не мог позволить себе отвлекаться на женщин, какими бы они ни были. Дородный фальшивый Санта, к которому он подкрадывался, выскользнул из бокового выхода. Самозванец искал место, где можно было с наслаждением покурить вдали от детей, которых, как понял хобгоблин, он презирал. Этот мужчина был толст, и костюм наверняка сидел на нем в обтяжку. Но у Квазима не было выбора. Как-нибудь придется втиснуться в этот костюм. Он, хобгоблин, должен выполнить свою миссию, и сегодня его день.