Повелитель Ночи - страница 70

Комбинация, от которой невозможно уклониться.

Мита отпрянула назад, издав мысленный крик, — она поняла, что уже мертва.

Винт спас ее снова С глухим рычанием гигант схватил сервитора за голову и, пока клинок бесполезно вгрызался в металлическую руку, впечатал дрона в стену. Мита добила механизм, послав очередь из болтера в упор, с удовольствием наблюдая, как заряды пробивают в сер-виторе дыры, из которых вырывается сноп искр и валит дым.

Это усилие оказалось непосильным для полуразрушенного тела Винта: он был уже весь в крови, из глаз текли слезы, массивные руки несколько раз сжались, потом гигант покачнулся и с резким шипением рухнул на пол.

— Н-не смог... не смог спасти Миту, — с искренним сожалением пробормотал Винт, — так жаль...

— О бедный Винт, — прошептала дознаватель. А затем Мита осталась одна.

Словно в замедленном движении сна, второй боевой сервитор тенью выпрыгнул из клубов дыма, вырывая ее болтер и сминая оружие в лепешку энергетическим кулаком.

Потом сервитор прижал клинок к шее Миты и защебетал.

— Вот дерьмо! — вырвалось у девушки.

— Я бы не хотел доводить вас до такого состояния, дорогая, — произнес поразивший ее голос. — Впрочем, мне кажется, вы, наоборот, в весьма хорошем состоянии. Хет-хет-хет.

Любопытный голос, казалось, исходил непосредственно от сервитора, вернее из динамика, вмонтированного над рваным ухом. Но, елейный и ехидный, он не мог принадлежать бездушному боевому механизму. Кто-то говорил издалека, используя сервитора как удаленный рот.

— Вы, наверное, торговец информацией, — произнесла Мита, чувствуя себя смешной.

— Хет-хет-хет... — Голос казался безумным, скрежещущий звук смеха терзал уши. — Очень хорошо, да, просто очень хорошо! А вы наверняка ведьма инквизитора, да? Да? Наслышан о вас, премного наслышан. Хет-хет-хет... Вы повредили зрение одного из моих бедных агентов, невинного ягненка...

— Грабители? Они работали на вас?

— Хет-хет-хет... Приходится платить, чтобы узнать максимум возможного о незнакомцах в моем городе.

— Узнать? Да они хотели меня прикончить!

— Да... Хет-хет-хет... Таким образом я узнал, что с помощью кретинов вас не убить. Вот поэтому мои металлические друзья присутствуют здесь.

Сервитор ударил себя в грудь с громким лязгом на манер гориллы. Как марионетка, чьи нити дернула раздраженная рука хозяина.

За его спиной Винт тяжело пошевелился и застонал, наблюдая за происходящим слезящимися глазами. Он все же не умер. Все же.

— Кто вы? — обвиняющим тоном спросила Мита. Лезвие глубже надавило на кожу шеи.

— Это, моя дорогая, та информация, которая в вашем положении недоступна. — Сервитор перевел глаз вниз, на истекающего кровью гиганта. — Не сейчас, когда ваш домашний огрин никак не может подняться на ноги. Хет-хет-хет.

Винт напрягся.

Тревожный звонок прозвучал в сознании Миты.

— Как... как вы его назвали? — произнесла она, группируясь.

— Разве вы не слышали? Он огри...

Что-то промелькнуло между глаз дознавателя.

Скрежет металла и звуки раздираемой плоти продолжались некоторое время, даже когда Винт наступил на передатчик сервитора и несущиеся оттуда проклятия умолкли.

— Он не любит, когда его так называют, —пробормотала в тишине Мита.

Она пришла, чтобы найти торговца.

Они пришли обрести убежище. Подулье оправится от ран, уковыляв, как хромая лиса, в темноту. Если раньше люди презирали Семью Теней и их религиозные обряды, высмеивали за фанатизм, то теперь все изменилось. Теперь все увидели их силу, крепость и защиту.

Не осталось ни одной семьи, не затронутой погромом префектов, поэтому без разговоров и без официальных соглашений люди собрали нехитрые пожитки, самое ценное и необходимое, после чего отправились в глубину, туда, где извивающаяся дорога петляла среди развалин, закончив путь на берегах ржавого заболоченного озера.

В самом сердце владений Сахаала. Они пришли, ища убежища, — бывшие правители и воины, преступники и воры. Герои и злодеи.

На второй день после нападения виндикторов, когда поток беженцев сначала стал струйкой, а потом и вовсе закончился, Сахаал сидел на своем троне и обозревал море голов, кипящее вокруг него. Он вдыхал их аромат, наслаждался страхом, опустошенностью и унынием, улыбаясь про себя.