Повелитель пустыни - страница 11
— Я о такой церемонии никогда не слышала.
— В Зюльхейле есть традиции, не известные в соседних исламских странах, — пояснила Мумтаз. — Вы ответили ему честно? И знали о последствиях?
Джасмин сделала глубокий вдох.
— Я сошла с трапа самолета с единственной целью. Того, что произошло сейчас, я не ждала, но мне нужен только Тарик, только он один. И я не способна отказать ему.
Мумтаз понимающе улыбалась.
— Он сердится, но вы нужны ему. Джасмин, любите его и возвратите ему умение любить.
Джасмин кивнула. Или она научит Тарика любить, или окажется собственностью человека, которому не будет дела до ее любви. Человека, который отшвырнет ее, если она откроет свою постыдную тайну. Если только он сам не полюбит ее.
И еще: эту комнату она покинет женой шейха Зюльхейля.
— Пришло время обязательств.
Мумтаз сделала знак старухе, закутанной в красное, которая только что переступила порог комнаты. А та приблизилась к Джасмин, опустилась возле нее на колени и взяла ее за правую руку.
— Эта лента будет знаком вашего обязательства.
С этими словами она обвязала запястье Джасмин красивой красной ленточкой, украшенной причудливым восточным узором. Склонив голову, Джасмин увидела, что на ленте не просто узор, а надпись, сделанная изысканной арабской вязью. А покрытое морщинами лицо старухи излучало властность. Ее темные глаза были красноречивы.
— Повторяйте за мной.
Джасмин порывисто кивнула.
— Да будет истинной эта перевязь. Да будет эта связь нерушимой.
— Да будет истинной эта перевязь. Да будет эта связь нерушимой.
Джасмин повторила за ней почти шепотом, так как у нее сжалось горло от сознания неотвратимости происходящего.
— Принимая эту перевязь, я вручаю свою жизнь Тарику аль-Хуссейну Доновану Заманату. Отныне и вовеки.
Джасмин старательно повторила сказанное. Она сделала свой выбор и готова идти до конца, и тем не менее ей вдруг стало грустно при мысли о том, что в этот день рядом с ней нет родителей. Они восприняли ее отъезд с равнодушием, которого она не могла понять.
После принесения клятвы старуха взяла ленточку за свободный конец и опустила его в оконный проем. Мгновение спустя Джасмин почувствовала, как лента натянулась, крепче захватив ее запястье.
Ее связь с Тариком стала свершившимся фактом. Отныне и вовеки.
Чарующая песня, которую затянули гости, эхом отзывалась в ее душе.
Тарик смотрел в небольшое окошко, которое открывало ему часть зала. Торжественное песнопение зазвучало в полную силу, Тарик внимательно наблюдал за церемониалом, но его внимание постоянно отвлекали образы, проносящиеся в воображении.
Вот Мина. На ней платье его страны. В каждом ее движении — чувство собственного достоинства. Более царственно не могла бы держаться и урожденная принцесса.
Мина. Ее волосы цвета заходящего солнца обещают согреть его. Скоро ему предстоит убедиться в подлинности этих обещаний.
А глаза Мины выдают ее пробудившуюся чувственность. Что ж, в самом деле Джасмин стала взрослой. И он будет счастлив обучить ее искусству ночных наслаждений. Пройдет несколько минут, и связь их станет нерасторжимой.
И тогда он заявит права на свою женщину.
Он очень голоден.
Слова, произнесенные Тариком в машине, не шли у Джасмин из головы. Разве может она быть спокойной, зная, что находится во власти голодного хищного зверя? С легким стоном она приподнялась и села на массивной кровати, стоявший в комнате, которая примыкала к той, что была отведена для нее. Повсюду ощущалось мужское присутствие. Присутствие Тарика.
Обнаруженная ею на кровати ночная рубашка была, на ее взгляд, прозрачной до неприличия. Тончайшая белая льняная ткань окутывала ее тело до самых щиколоток, как облако. Длинные разрезы по бокам при каждом движении открывали ее ноги до самых бедер. На рукавах тоже имелись разрезы по всей длине. В дополнение ко всему материя была настолько прозрачной, что сквозь нее просвечивали соски и темный треугольник внизу живота.
— На людях-то они целомудренны, а на самом деле знают толк в эротике, — пробормотала Джасмин и поднялась с кровати.
Чувствуя себя весьма неуютно в столь откровенном одеянии, она подошла к шкафу, надеясь найти там какой-нибудь халат. Действительно, она сразу же увидела голубой шелковый халат, который, без сомнения, принадлежал Тарику, и набросила его на себя.