– Я знаю, мама. Но Флэр и сама вернется.
– Боюсь, в этот раз нет, сын. Она очень злиться на тебя. Сейчас речь не столько о вылазке в Резак, сколько о твоем к ней отношении. Ты запираешь ее. Знаешь, если ты хотел удержать вольную птицу, то мог бы ее в цепи заковать, честное слово. Ты ведь ей не даешь, и выйти без твоего разрешения. А если она отправится в город, так ты тут же возвращаешь ее обратно. Ты знаешь ее свободолюбие, сам же и привил эту любовь, а теперь ты стараешься ее лишить всего этого. Честно ли это по отношению к ней?
– Мама, я бы и рад ее отпустить, но вдруг что-то случится? Я ведь могу потерять ее в любой момент.
– С такими мыслями вообще жить опасно, но я не о том. Тогда, чего ты тут сидишь? Если так беспокоишься, то почему не догонишь и не проверишь? А вдруг на нее сейчас напали и ей срочно твоя помощь нужна?
– Я бы почувствовал, – пробубнил он.
– Вот именно! Тогда зачем ты ограничиваешь ее, если все равно узнаешь, если ее жизни будет грозить опасность? – тут же воскликнула мать.
– Я просто боюсь не успеть вовремя.
– Тогда какого ты здесь сидишь?
– Я понял тебя, мама.
Он встал из-за стола, пару секунд смотрел на бумаги, а после вздохнул и вышел из кабинета, оставив мать лишь печально смотреть в след.
Только его нога коснулась порога, как вспыхнуло фиолетовое пламя, и он исчез в его всполохах.
****
Встретили его не так, как он ожидал. Скрещенные руки на груди, злой и недовольный взгляд и плотно сжатые губы.
– Все в порядке? – спросил он, в упор, смотря на Флэр.
– В полном. Если это все, что вы собирались спросить, прошу вас удалиться, – жестко ответила девушка, особенно сильно выделяя слово «вы».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО "Литрес".