Поверить в любовь - страница 10

Ева сама не знала, зачем сказала это. Просто слова Джеймса не выходили у нее из головы с той самой секунды, когда она впервые увидела Феликса.

— Что значит «женщины, с которыми я обычно встречаюсь»? — недоуменно нахмурился Феликс. — А, это, наверное, Джеймс что-то вам наболтал… Ну, я с ним еще поговорю на эту тему!

В его голосе прозвучала угроза, и Ева испугалась за брата.

— Он только хотел успокоить меня, — попыталась она оправдать Джеймса. — Уверяю вас, он не болтал ничего лишнего!

Феликс казался озадаченным.

— Успокоить вас? Каким образом?

Ева не знала, что ответить.

— Ну, Джеймс описал мне женщин, за которыми вы ухаживаете. Обычно они высокие, красивые блондинки…

— Какая чушь! Зачем он все это выдумал? Можно подумать, что я встречался с сотней…

— Меня не касается, сколько у вас было женщин! Да отпустите же вы мою руку! Я хочу пойти в свою комнату…

— Зачем?

— Как — зачем? Позвонить Джеймсу, чтобы он приехал за мной.

— Но вы же знаете, что он сейчас в Мюнхене. Кстати, если вы так хотите уехать, что вам мешает сделать это самой? Вас никто не держит, здесь не тюрьма.

— У меня нет денег. Разве Джеймс не сказал вам, что мой муж… что я осталась без гроша?

— Джеймс не говорил мне ничего подобного.

— Да? Ну вот теперь вы знаете. Джеймс, разумеется, предлагал мне деньги, но…

— Почему вы не хотели принять его помощь?

— Я не беру милостыню!

— Вот как? В таком случае на что же вы живете?

— Я работала, пока… пока не заболела. Но не думаю, что вам это будет интересно.

— Почему же? Совсем наоборот.

— Ну… одно время я училась в школе актерского мастерства, потом работала в конторе. Вообще-то оказалось, что у меня ни к чему нет больших способностей.

— Мне почему-то кажется, что вы преувеличиваете.

— Я не преувеличиваю. Я говорю как есть, — холодно возразила Ева. — А теперь оставьте меня, я все-таки попробую дозвониться брату.

— Ваше упорство похвально. Но, по-моему, вы поступаете глупо.

— Вы же сами не хотите, чтобы я оставалась здесь! Вы должны быть рады, что я не буду вам больше досаждать своими дурными манерами.

— Не спорю, когда Джеймс попросил меня принять вас, я удивился. Но поскольку я обещал, то сдержу слово, каким бы ни было ваше поведение.

Это заявление ничуть не успокоило Еву. Напротив, ей доставляло странное удовольствие провоцировать Феликса, заставляя его говорить то, чего он не собирался говорить.

— Признайтесь же, вы уже сто раз пожалели об этом!

Но Феликса было не так легко вывести из себя.

— Ева, я всегда вел уединенную жизнь, и, конечно, мне придется менять свои привычки из-за вашего приезда. Но я думаю, что, если вы будете вести себя подобающим образом, наши отношения могут измениться в лучшую сторону и мы не будем портить друг другу жизнь.

— Извините, я не расслышала. Как я должна вести себя? — язвительно переспросила Ева.

— Вы прекрасно все поняли.

— Да, разумеется, я поняла. Но должна предупредить вас: я буду делать то, что мне хочется, нравится это вам или нет! — По голосу Евы было ясно, что она не собирается сдаваться. — А сейчас немедленно отпустите меня!

Ева предприняла еще одну попытку освободить свою руку. Безуспешно.

— Когда вас последний раз обнимали?

Этот вопрос Феликса прозвучал как гром среди ясного неба. Ева во все глаза уставилась на него. Почему он спросил об этом?!

— Я… я не помню, — растерянно пробормотала она вместо того, чтобы возмутиться.

— Вчера? — настаивал Феликс. — Неделю, месяц назад?

Сердце Евы учащенно забилось. Сейчас он обнимет меня! — промелькнуло у нее в голове. Но Феликс лишь продолжал задавать странные вопросы:

— Это, конечно, был Эмил, да? — А теперь у вас никого нет… — Он взглянул на Еву, и лицо его смягчилось. — Я знаю, как тяжело потерять любимого человека. Кажется, что жизнь кончена, а тут еще все вокруг беспрестанно произносят слова соболезнования, сочувствия… Они, наверное, казались вам банальными, неискренними, правда?

Ева молча кивнула. Он был прав: слова соболезнования действительно казались ей неискренними. Но если бы Феликс мог знать почему!

— Ваши друзья… они, наверное, пытались помочь вам, — продолжал Феликс, — но вы не хотели даже слушать их?