Повеса и наследница - страница 20

Тобайас Актон нервно заерзал в кресле.

– Ну, милорд, что касается этого вопроса, должен заметить, что все обстоит не столь просто. Лорд Веспиан, то есть ваш брат, не оставил нам никаких бумаг личного характера. Как опекуны, мы имеем право принимать меры к той части имения, которое ограничено в порядке наследования, что же касается другой части, которая, как вы знаете, весьма обширна, то мы располагаем лишь вот этим.

Он торжественно вручил Мэтью запечатанный пакет.

– Нам было велено передать вам это прямо в руки на тот печальный случай, если его светлость умрет.

Мэтью взял пакет с каменным выражением лица, не выдавая ни одним жестом, какой гнев бушует у него внутри из-за этого каприза брата. Сломав печать, он читал содержимое в бессильном гневе.

– Похоже, мистер Актон, я получил в наследство скорее племянницу, нежели состояние. Мой дорогой брат посмертно сообщил, что не только был женат, но произвел на свет дочь, которая является его законной наследницей. Завещание, подтверждающее это, было отдано Филиппом на хранение человеку по имени Ник Литтон, который, насколько мне известно, уже десять лет как умер. Можно лишь предположить, что моя племянница… – он умолк и стал изучать письмо, – леди Серена заявит о своем праве, как только получит эти документы от его сына.

Брови Тобайаса чуть приподнялись.

– Лорд Веспиан, это весьма неожиданный поворот. Можно узнать, как вы собираетесь поступить… в этой щекотливой ситуации?

– Актон, это вопрос, на который я в настоящий момент не в состоянии дать ответ.

Следующим утром Хью принял от Серены шляпку и шубку и сообщил, что хозяин ждет ее в библиотеке, расположенной в дальнем конце особняка. Серена открыла дверь и вошла в стильно обставленную комнату с высокими окнами, выходившими на большую террасу. Книжные шкафы были сделаны из красного дерева, а не из дуба, как большой стол, за которым сидел Николас, и остальная мебель в доме. Стены и потолок были выкрашены в мягкий кремовый цвет. Занавеси были матового золотистого оттенка.

– Какая прелесть, – обрадовалась Серена, – и полная неожиданность для меня!

Николас встал из-за стола и пожал ей руку, как уже привык приветствовать ее.

– Точно так я мог бы описать и вас.

Серена почувствовала, что Николас пристальным взглядом пытается прочитать ее мысли, ощутила уже знакомый трепет, который появлялся, если он хотя бы легко касался ее. Они стояли, казалось, целую вечность, и воспоминание о том страстном, всепожирающем поцелуе стало почти осязаемым.

Сдержанный кашель объявил о появлении Хью с подносом кофе в руках. Он поставил его на маленький столик. Серена налила две чашки кофе и передала одну Николасу, затем села и с удовольствием начала пить маленькими глотками.

– Я так и не научилась хорошо готовить кофе. Этот кофе превосходен.

Николас приподнял одну бровь:

– Вряд ли у вас возникала потребность обрести подобное умение?

– Наоборот. Временами мы с папой были на мели и тогда не могли позволить такую роскошь, как слуги.

– Это вряд ли относится к недавнему времени. Меня не проведешь – как бы просты ни были платья, которые вы носите, я по опыту знаю, что чем скромнее фасон, тем выше цена. Из всего вы выбираете самое лучшее – платья, шали, шляпки и даже ваши маленькие сапожки, если я не ошибаюсь, сделаны из лайки.

– Что вы, месье, скажите на милость, понимаете в дамских нарядах и в том, сколько они могут стоить?

– Наверное, я в этом разбираюсь не меньше вашего. Не сомневайтесь, я многие годы расплачивался за всякую всячину, уже не говоря о том, что мне приходилось выкладывать немало денег на портних и модисток, когда дама, скажем, приходилась мне близкой знакомой.

– Я так понимаю, что вы имеете в виду своих любовниц. – Серена решила не показывать, насколько она шокирована, и игнорировать нелепый приступ ревности. – Естественно. Моя одежда сшита в Париже, а это значит, что вы в ней не очень разбираетесь.

Николас вспомнил колкость относительно покровителя, которую Серена отпустила раньше. А что, если она говорит вполне серьезно? От этой мысли ему стало не по себе.

– Наоборот, мадемуазель, – язвительно ответил Николас, – я довольно состоятелен и настаиваю на том, чтобы дама, находящаяся под моим покровительством, носила самое лучшее. И разбираюсь в последней моде достаточно хорошо, чтобы сказать, что, судя по одежде, худшие времена для вас уже позади.