– Он же намного старше тебя…
– Тебя это не касается. – У Эстель было ощущение, что на нее напали средь бела дня, а прохожие не обращают на это никакого внимания.
– Тебе ведь двадцать, да?
– Двадцать пять.
– Гордон был на десять лет старше, чем я теперь, когда ты родилась.
– Это всего лишь цифры.
– Для нас с тобой цифры – мера всех вещей.
Эстель хотела высвободиться из его объятий в середине танца, но Рауль сжал ее чуть крепче.
– Разумеется, – он прижал ее к себе, чтобы она почувствовала рельефы его тела, вдохнула его запах, – ты с ним только из-за денег.
– Ты невероятно грубо себя ведешь.
– Я невероятно честно с тобой разговариваю, – поправил ее Рауль, – я же не критикую тебя. В том, что ты делаешь, нет ничего плохого.
– Vete al infierno! – прошипела Эстель. Сейчас она была очень благодарна своей подруге-испанке, с которой училась в колледже и которая учила Эстель испанским ругательствам за обедом. Она заметила, как его рот скривился, когда она послала его к черту на его родном языке. – Вообще-то, – сказала она, – я плохо говорю по-испански. Я хотела сказать, что…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО "Литрес".