Повесть о днях и делах комсомольской ячейки - страница 26

По набережной гулко отдавались шаги редких прохожих. По середине улицы носилась свора собак, длинношерстых, неуклюжих дворняг. По Неве быстро шел катер, разрезая острым носом серую поверхность воды.

Все было празднично. Празднично светило солнце, празднично выглядел завод и десятый номер трамвая, быстро пролетевший мимо Ильинского дома, тоже имел торжественно-праздничный вид.

Новая Городская постепенно заполнялась народом.

Вот спешат в красных платочках халтуринки. За ними степенно движется группа ребят — с «Пробки». Их легко отличить по забинтованным пальцам. Калечат руки ребятам сверло и ленторезка.[2]

Вытягиваются колонки: «Спиртоводочный», «Пробка», «Макаронная», «Электростанция».

Чувствует Антон, что не у одного у него празднично-торжественное настроение. У всех искрятся глаза, улыбки на лице.

Вот и станция. Вот и проходная. Ребята уже почти все в сборе. Вот Борька, Панька, Миша, Давид, Федя, Аня, Леня. Все свои. Комсомольцы. А вот и взрослые. Старики. Не узнать их сегодня. Разве признаешь, вот в этом, что в двухбортном черном пиджаке, с белоснежным воротником, пышным галстуком, заколотым толстой с эмалью булавкой и мягкой шляпе — Журавлевского? Или вот в этом — толстого сукна тужурка и фуражка «московка» — Степана Рудокопова?

Все иные сегодня. Не такие, как всегда.

Комсомольский праздник, видно, стал праздником и взрослых.

Почти весь коллектив партии налицо. Да, что коллектив. Вот и техперсонал. Шнейдер, Глазов — инженер и мастер. Вот и толстяк Вакулов, заведывающий кочегаркой.

В проходной, куда забежал Антон, на доске объявлений была вывешена очередная «стенновка». Около нее не протолкнуться.

Передовая была посвящена международному юношескому дню. За ней следовала статья, целиком посвященная проводам ребят во флот, на рабфак, на райкомскую работу. Она была озаглавлена так:

Среди собравшихся суетливо бегал Санька — отсекр, и Аня Гладышева, агитпропколлектива.

— Ребята, не толпись в проходной, двигай на улицу, — орал Федька Летун. Оркестранты, займи места. Начинать пора.

Грянул оркестр. Тронулись…

Проспект 25-го октября неузнаваем… Тысячи лозунгов. Сотни плакатов… Вот они: — на разноцветных материях, расписанные: «Наша ударная группа снизила себестоимость продукции на 12 %».

Лозунги, плакаты, карнавальные группы заражали энтузиазмом, вливали новые силы в каждого.

Еще весной здесь был полуразвалившийся дом, а сейчас в первое воскресенье сентября месяца, ярко разукрашенное, с эмблемой союза металлистов и буквами из электролампочек, — бросается в глаза:

«Клуб имени т. Шувалова».

Давно, еще зимой была мысль: «Даешь клуб», — и вот сегодня в Мюд он открывался.

Открытие клуба и проводы ребят. Два праздника. Виновники торжества смущенно толпятся около эстрады, куда пригнала их Аня-агитпроп.

На сцене поднят занавес. — Стол покрытый красным сукном. — За ним, в торжественных позах Иона, Степан Рудокопов, Петров, Григорьев и секретарь партийного коллектива.

Тишина…

— Первое слово предоставляется Ионе.

— Не могу я говорить. Не умею… Мы сегодня с вами, с молодежью празднуем праздник… Вот вы первые заговорили о клубе… Мы в нем. Он есть. Мы сегодня отправляем наших лучших товарищей-комсомольцев кого куда, — во флот, в институт… И разрешите мне вам, молодежи, преподнести подарок… От имени рабочих электростанции, — вот вам, — он вынул из кармана ключ, — от отделанного нами помещения под общежитие комсомола…

Не дали договорить ему…

Провожают ребят. Провожают старых активистов. Они поработали, они положили немало сил на организацию коллектива… Они вырастили новый актив…

Санька — отсекр… А давно ли он был «мертвой душой» в комсомольской организации?

Аня Гладышева — агитпроп, а ведь начала с того, что хотела заняться фотографией?

Растут новые люди. Вот они перед вами живые строители.