Повесть о гомункуле. Фэнтези-роман - страница 8

Дом, построенный ещё два века назад, выглядел простенько и серовато. Чтобы убрать весьма скучный вид, на него налепили современных украшений. Одним своим боком дом упирался в соседа, другим стоял чуть подальше, образуя закуток. Два этажа из узкого кирпича и черепичная крыша со скатом. Да, пролезть сейчас через окно и нагло войти в дверь Людовик не желал. Но вот окошко подвала оказалось весьма хлипким. Никто на набережной не заметил, как какой-то мальчик, дернув несколько раз за засовы рамы, влез под дом в подвал.

Серебристый зимний свет из окон показал Людовику чудесную находку. Это не была комната с грудами старого тряпья, ненужной посуды и других вещей, какие обычно устраиваются в подвалах. Здесь царствовал образцовый порядок. На множестве полок стояли ровными рядами потрепанные и новые фолианты. Тут же, одна на другой, высились шкатулки из нефрита и дуба. На столе красовалась стеклянная чернильница в форме колодца, оплетенного виноградом. Рядом лежали заточенные перья и листы тонкой телячьей кожи. Однако в специальном открытом ящичке белела стопка новой бумаги. Стол Людовик осмотрел близко, подобное он видел и во дворце. Но вот дальше, у стены, было нечто незнакомое.

У стены, как лев, раскрывал зев красный камин. Рядом стояли странные стеклянные колбы из толстого и тонкого стекла. Тут же лежали железные щипцы и ещё какие-то инструменты, неизвестные ребёнку. Над ними, ухватившись когтями за жердочку, висело чучело ворона. Людовик засмотрелся на птицу, как вдруг на черной голове открылся желтый глаз и уставился на принца. Тому стало жутковато от такого взгляда, он попятился назад и сбил ногой стеклянный сосуд.

Принц встряхнул головой, недовольный, что испугался какой-то птицы, и увидел еще один стол, маленький, стоящий в углу. Кроме простой чернильницы и перьев на ней лежала книга в кожаной обложке с тяжелой серебряной оковкой. Он перевернул наугад несколько страниц, остановившись на картинке с огненным львом, который сражался с собакой. А чуть дальше, среди бумажных страниц, прятался небольшой листок с портретом очень красивой девушки. Рисунок углем в несколько линий. Принц взял в руки его и стал рассматривать. Он видел раньше такие наброски, когда мастера писали его портрет. Края листа были слегка потрепаны, бумага пожелтела из-за времени, но сохранила плотность, будто была новой.

– Ага! Я-то думал, что там за шум! – тот, за кем шел Людовик, явился сам. Сейчас он огромной фигурой высился на лестнице, нависая над мальчиком, – ты решил меня обокрасть?! Сейчас я позову стражу, и тебя отправят в тюрьму.

– Я им расскажу про ваш подвал, – не испугался Людовик.

– Тебе меня не запугать!

Тогда принц выставил вперед рисунок с портретом девушки:

– Я порву его, если вы кого-нибудь позовете.

Его простой расчет на то, что этот кусочек бумаги с прекрасным портретом дорог сердцу старика, оправдался.

– Хорошо, так что тебе надо? – человек постарался сделать невозмутимое лицо, – и ради этого ты полез ко мне в подвал? – он вдруг рассеянно спросил.

– Иначе бы вы мне ничего не сказали, – тут Людовик почувствовал себя героем, продолжая затеянную игру, и с апломбом произнёс, скидывая плащ, – я наследный принц нашего государства!

Ухоженный вид мальчика, запах карамели, а не рыбы, и вышитые на его роскошной одежде королевские гербы, видные из-под дешевого плаща, не оставляли сомнения в подлинности этих слов. Человек в черном смиренно сложил руки на груди и произнёс:

– Меня называют Мастер Рафаэль. Я профессор истории в Королевском университете. Что ещё желает узнать милостивый государь?

Сказал он эти слова весьма почтительно, искренне, но несколько нарочито, отчего Людовик стушевался из-за своих действий, хотя умело не показал этого.

– Я увидел вас во дворце, – начал Людовик, уже не спесиво, – вы посещали отца накануне его отъезда на эту войну. Он обычно советуется со своими генералами и герцогами. Но вот вы… – принц вспомнил искреннее уважение лакея, – вряд ли вы рассказывали отцу о командовании цезарей. Отец ходил очень опечаленным.

– Порой люди обращаются ко мне за советом, – проговорил Мастер Рафаэль, думая, как же говорить дальше с этим удивительным мальчиком.