Повесть о Ходже Насреддине - страница 4
– Конечно, не вопрос. – Никита взглянул на резвящегося пса. – Вы тут тоже… не пропадайте.
– Пропадаешь ты. Мы-то как раз остаемся. – Атос скорбно посмотрел на Никиту. – Город-то хоть красивый?
– Да ну, какая-то дыра – я погуглил. Дома маленькие, улицы узенькие, зато воинская часть… – Никита не договорил.
– Крепись, брат, – сказал Геворг и замолчал.
Разговор не клеился. Ребята смотрели не в глаза друг другу, а по сторонам, словно произошло что-то нехорошее и они были в этом замешаны. Прочитанную книгу – «Остров сокровищ» – обсуждать не хотелось, хотя вопросов по ней было море. «В переписке обсудим», – подумал Никита, не очень веря в успех этой затеи. Стало грустно и тоскливо, и парень позвал Бегемота.
Пес тут же подбежал к хозяину и радостно завилял хвостом. Он внимательно посмотрел на Никиту, готовый выполнить любое его желание, привстал на задние лапы, уцепившись когтями передних за ремень его джинсов. Никита обнял Бегемота за загривок и посмотрел на друзей. Наконец-то их взгляды встретились, и мальчишки, не сговариваясь, обнялись, положив руки друг другу на плечи. Лабрадор гавкнул и настороженно посмотрел на друзей. Они молчали почти минуту, мысленно прощаясь друг с другом. Толик и Геворг уже опустили руки, похлопав товарища по плечу, но Никита продолжал обнимать друзей, не желая ни на миг расставаться с ними.
– Если кому расскажете про обнимашки, я вас убью, – глухо произнес Никита, отступая на шаг. Его голос сорвался.
– Ага, бомбанешь нейтронной бомбой из своего захолустья? – уточнил Атос.
– Мое захолустье находится в центре страны, – без энтузиазма возразил Никита.
– Кит, мы всегда будем вместе, – сказал Орк. – Интернет не знает границ.
– Это да, – тихо отозвался Никита, пристегивая пса. – Ну, прощайте, братва!
– Давай, удачи тебе!
– Кит, держись! Мы с тобой!
***
Дома Никиту ждала обычная в таких случаях суматоха. Мама в десятый раз сверялась со списком, чтобы ничего не забыть в дорогу и чтобы под рукой было самое необходимое, а папа постоянно куда-то звонил. Никита прошелся по опустевшей квартире, машинально пиная обрывки газет и какую-то забытую мелочь. Комнаты казались чужими и неуютными. Вещи отправили контейнером накануне, и теперь посередине большого зала громоздились только упакованные туго-натуго два чемодана.
Военный автомобиль прибыл без опоздания, и через пять минут Никита уже ехал по вечернему городу, такому родному и такому далекому. В каком-то ступоре он смотрел на пробегавшие мимо окна витрин, огни светофоров, на торопливых прохожих, спешащих домой. «Вернусь ли я когда-нибудь сюда, – думал мальчик, протирая запотевшее от его дыхания стекло, – к Атосу и Орку? К своим любимым местам?»
В аэропорту, покончив с формальностями, папа, мама и сын стояли перед огромным окном и смотрели на самолеты. Словно окаменелые ископаемые птицы, перемещались железные гиганты по огромному пустому пространству. Изредка пробегая по взлетной полосе, они вдруг исчезали, мерцая в темном небе габаритными огнями. Никита посмотрел на большое табло. Время: 22.03. Дата: 10.08.2013. Он вспомнил, что в новостях по радио сообщили: это День попутного ветра, его отмечают путешественники и искатели приключений. Мальчик вздохнул.
Никиту разлучили с собакой: Бегемоту предстояло лететь в клетке холодного багажного отсека, его уже увезли вместе с чемоданами к посадке. Пес словно понимал, что происходит: он ни разу не гавкнул, только стоял, вытянувшись в струну, и смотрел вслед удаляющемуся хозяину, потом тихонько заскулил, но Никита этого уже не слышал.
Мальчишка прижался носом к холодному стеклу, ком подкатил к горлу. Краем глаза он заметил маму, которая приблизилась и взъерошила волосы на его голове. Мама гладила сына, всматриваясь вдаль. Взгляд Петра Валентиновича был каким-то отстраненным и в то же время добрым. Никита заплакал. Мама обняла его, прижала к груди и вдруг тихонько запела. Это была песня из фильма «Мэри Поппинс, до свиданья!», которую они иногда пели дуэтом. Никита понемногу успокоился. Он перестал всхлипывать, а на последнем куплете заставил себя улыбнуться и подхватить: