Повесть о партизане Громове - страница 12
Встреча состоялась на явочной квартире. Коржаев обрадовался приходу Громова и долго рассказывал ему о бесчинствах белогвардейцев, о действиях подпольной организации.
— Трудно работать, — пожаловался Коржаев. — Опытных работников мало. Из 23 городских членов партии шестнадцать уже расстреляны. Погибли Фёдор Шевцов, Пётр Сарычев, Фёдор Колесников. Ефросинья Алексеевна Кадыкова — наш лучший организатор — в тюрьме, муж её тоже. Думаем побег им устроить.
— Да, работать трудно, — согласился Громов. — А ты поближе к рабочим будь, с барнаульским подпольем свяжись. Легче будет. Я вот тоже собираюсь партизанский отряд создать, твоя помощь потребуется.
— Отряд! Правильно. В Томске с 18 по 22 августа проходила первая Сибирская конференция большевиков. Создан областной партийный комитет. Поставлена задача организовать вооружённую борьбу за Советы, бить врага по тылам, помогать Красной Армии освободить Сибирь, Вот и надо нам выполнять это решение. Мы разъяснением займёмся, собиранием сил, а вы будете делать налёты на беляков. Верно, многие мужики, особенно середнячки, ещё на месте топчутся, не знают, куда повернуть. Но мы им поможем разобраться. Да они и сами скоро поймут, какая им власть ближе.
— Значит, по рукам, — воскликнул Громов. — Будем драться.
В августе 1918 года Сибирское временное правительство объявило мобилизацию молодёжи в армию «для защиты Отечества». В назначенный день восемнадцати-и девятнадцатилетние парни должны были явиться на сборные пункты.
Крестьяне — беднота и середняки — заволновались. «Не дадим сыновей. Хватит, мы за них отвоевали!» — шумели они на сборнях. Но призыву Чернодольского подпольного большевистского комитета тысячи крестьян — отцов и сыновей — селений Чёрный Дол, Андреевки, Максимовки и посёлка Ярового, вооружившись чем попало: топорами, вилами, старенькими дробовиками и берданами, собрались в посёлке Чёрный Дол, а оттуда двинулись на Славгород, захватили тюрьму, освободили политических заключённых, убили городского голову Фрея, Белогвардейский гарнизон был разгромлен, лишь немногие убежали задворками в степь и укрылись на кулацких заимках.
Восставшие организовали «Крестьянско-рабочий штаб», который издал несколько воззваний с призывом подниматься на борьбу с Временным правительством и разослал их по сёлам.
Крестьяне многих деревень одобрили действия чернодольцев, стали формировать отряды и направили своих делегатов в Славгород на съезд для выборов советской власти взамен эсеро-кулацкой управы.
Но контрреволюционное Сибирское временное правительство двинуло в степь дикую дивизию атамана Анненкова. Запылали сёла. Анненковские головорезы расправились с чернодольцами, постреляли на улицах Славгорода собравшихся на съезд делегатов.
Весть о расправе анненковцев над чернодольцами дошла и до Поперечного, где скрывался в это время Громов. Он вызвал к себе жителя этого же села, бывшего армейского ветеринарного фельдшера, а теперь просто коновала Осипа Баева. Через него держала связь с сёлами Каменская подпольная организация.
— Слыхал о чернодольцах? — спросил Игнат Владимирович Баева, когда тот грузно опустился на предложенную табуретку.
— Дошли слухи, — угрюмо ответил Баев.
— Вот тебе партийное задание: бери свой инструмент и иди по деревням коновалить.
— Не понимаю, кому моё ремесло теперь нужно, — пожал плечами Баев.
Громов улыбнулся.
— Эх ты, паря! Да сейчас твоё ремесло как нельзя кстати. Ходи себе с сумкой по домам, спрашивай, не надоли лошадей подконовалить, а сам между делом рассказывай о чернодольцах, о расправе над ними анненковских бандитов, советуй молодёжь в армию не посылать. Понял?..
— Ещё бы! — ухмыльнулся Баев. — Всё понятно, Игнат Владимирович. Будет сделано…
— Да попутно приглядывайся: где, сколько чего у карателей. Кто партизанить захочет, присылай на полевую стоянку, что на стыке панкрушихинскнх и попереченских полей. Связь держи со мной постоянно, может, листовочек сумеем организовать.
— Хорошо. Сынок Киря связным будет, — голос Баева потеплел. — Он у меня смышлёный.