Повесть о родительской любви - страница 2

Нервная Алиса, боясь, что её стошнит, отошла в темноту и отвернулась. Кристина Александровна, внутренне сжавшись, всё же отметила удивившую её подробность – одежда погибшей была в полном порядке. Она подошла и приподняла подол платья – на девочке были тёплые, плотные, ловко сидевшие колготки.

– Не мешайте, – сказал эксперт.

– Вы успокоились?

– Д-да…

– Подойдите, пожалуйста, и посмотрите. Вам известна эта особа?

Алиса подошла и с ужасом посмотрела.

Молчание.

Я её видела. Но кто она – не помню. Лицо определённо знакомое, но кто она, откуда и как её зовут – не помню.

– Постарайтесь, может быть, вспомните.

– Постараюсь… (неуверенно).

Она вспомнила утром следующего дня (спала, как это ни удивительно, без кошмаров).

– После института я год работала по специальности, учителем физики в шестой школе. Она училась в шестом классе, сейчас, значит, должна быть в седьмом. Зовут не то Ира, не то Люда, фамилия на «Щ»… Щеглова или Щеголева… Тихая, ничем не приметная, у неё ещё брат был, уж он-то не тихий… А классным у них была Валентина Феликсовна, математичка, хорошая женщина.

Хорошая женщина Валентина Феликсовна сидела в учительской – у неё было «окно» в расписании.

– Это Ира Щеглова из 6-го «А». Только что у неё на виске? Пятно какое-то…

– Это кровь. Она умерла от удара в висок.

Учительница была потрясена.

– Но я видела её в среду. Математика была у них последним уроком, Ира отвечала, получила пятёрку, радовалась…

– После этого вы её не видели?

– Видела, как она уходила из школы вместе с Эльвирой.

– А вчера?

– Нет, по четвергам у них нет моих уроков.

Валентина Феликсовна была полная, грустная и спокойная. Разговаривала она очень тихим голосом и медленно, обдумывая каждое слово.

– Ира была девочка неглупая, но несколько вялая, без огонька. Добрая, спокойная. Дружила с Машей Королёвой и Элей Раскиной. Была очень аккуратна, почти никогда не опаздывала, не прогуливала. Ну, это уж её мама натаскала, иногда даже перегибала палку. Однажды мы пошли в театр, я смотрю – Иры нет. Мы позвонили к ним домой, мама говорит – Ира не доделала уроки, пока не кончит, никуда не пойдёт. Я ей говорю – после театра доделает, нет – сначала дело, потом развлечения. Я как-то пыталась объяснять, что мол, вы бы помягче с девочкой, она и так чересчур робкая, забитая, а Татьяна Анатольевна мне в ответ – мой ребёнок, как считаю нужным, так и воспитываю. Ну что ж, в общем, справедливо… А вот сын у неё наоборот – наглый, дерзкий мальчишка, учиться не хочет, лениться. И с возрастом у него это не прошло, хотя пора бы, семнадцать лет. Скажите, Иру … изнасиловали?

Кристина смотрела на пожилую женщину с уважением и даже восхищением, по мере продолжения беседы всё возраставшими.

– Нет. Никаких следов каких-либо сексуальных действий.

– Странно. Почему её тогда убили?

– Нам это тоже непонятно. У неё были враги?

– Господь с вами, маленький ребёнок.

– А что вы знаете о финансовых делах её семьи?

– Ничего не знаю. Обычная семья, не богатая и не бедная.

– Родители Иры в разводе?

– Нисколько, нормальная семья. Почему вы так подумали?

– Вы рассказывали о её матери и брате, но ничего – об отце.

– А я о нём ничего не знаю, даже никогда не видела воочию. В классные журналы Иры и Саши он записан, и всё.