Повести и рассказы - страница 4

Итак, приглашение к чтению. Но не только книги Уильяма Сарояна, но и переводов Наталии Гончар. А это — чтение Сарояна как бы в оригинале, — перевода, кажется, и вовсе нет, и случилось это, кажется, просто для расширения круга читателей. В переводах Наталии Гончар, как и в оригинале, проза Сарояна живет своей жизнью — до жути сарояновской, и жизнь в ней как бы сама рассказывает о себе, и рассказывает все, и еще что-то. Переводы Н. Гончар непостижимо хранят и это «все» и это «еще что-то».

Ни одно слово, ни одна фраза, ни одно словорасположение в переводе (как и в оригинале, естественно) не останавливают на себе внимания, не стараются не отпустить от себя, их текстовая и внетекстовая реальность кажется независимой и от писателя, и от переводчика, словно не творится она ими, а творит их.

Однажды об одном писателе было замечательно сказано, что в его прозе нас поражает ее в широком и общем смысле язык, чувствуется, что самый процесс высказывания, выражения жизни в слове — первейшая внутренняя проблема этой прозы, выражение в слове — внутренняя проблема одновременно жизни этого писателя и прозы этого писателя.

В настоящей книге талантливо и истонченно переведен не вообще Сароян, а именно этот язык — язык одновременно сарояновской жизни и сарояновской прозы.

ЧТО-ТО СМЕШНОЕ

_{>Серьезная повесть}

— Пить хочется, — сказал мальчик.

— И мне, — сказала девочка.

— Мы уже почти что дома, — сказал мужчина. — Скоро дойдем, и пейте, сколько вам пожелается.

— Вон тот наш дом?

— Нет, чуть подальше.

Они двинулись дальше по пыльной дороге, вдоль узкого канала, заросшего травой. Стоял жаркий полдень, и воздух был полон мошкары и запаха листьев, воды и плодов.

Дом был старый, белый, уже порядком поблекший и какой-то нелепый на вид, но тут, видно, у всех дома были такие.

— А ключ ты захватил? — сказала женщина.

— Конечно, захватил.

— Покажи-ка нам его.

— Даже если я и без ключа, — сказал мужчина, — мы все равно войдем, так что ты не волнуйся.

Он показал ключ.

— Иначе как пешком нам добраться, конечно, нельзя было?

— А разве для тебя такая прогулка не удовольствие? — сказал мужчина. — Для меня это удовольствие. Что ж хорошего в жизни за городом, если и погулять неохота?

— После пяти часов тряски в поезде?

— Почему бы и нет? Ну, вы устраивайтесь, а я пойду обратно за чемоданами.

— И конечно, вернешься пешком?

— Да.

— С двумя тяжелыми чемоданами?

— Они не тяжелые.

— Ох, возьми такси!

— Я хочу пройтись. Нравится тебе дом?

— Снаружи не бог весть что, — сказала женщина.

— Ты погоди, — сказал мужчина. — Рэд, тебе он нравится?

— Он вот-вот как будто повалится, а? — сказал мальчик.

— Да. Со смеху.

Они поднялись по ступенькам на крыльцо, мужчина вложил ключ в замочную скважину, повернул его, потом толкнул дверь. Мальчик обернулся посмотреть еще раз на виноградник. В дом он вошел последним. В доме было сумрачно и прохладно.

— Где тут вода? — сказал мальчик.

— Ты можешь попить из крана, — сказал мужчина. — Но если минутку потерпишь, я запущу насос и накачаю тебе воду из земли.

— Я потерплю, — сказал мальчик.

Скоро они спустились во двор, где были насос и рядом с ним бочка. Мужчина взялся за дело, насос заработал, вода переполнила бочку и стала литься на землю.

— Ну давай, — сказал он, — побудем здесь немного. Скинь ботинки и походи по воде.

Мальчик скинул ботинки и зашлепал по луже.

— Славно! — сказал мужчина. — Теперь подставь-ка лицо сюда под струю и пей сколько захочешь.

— Без чашки?

— Без. Смотри, вот так.

Мужчина наклонился к воде и напился, мальчик сделал то же самое — и все лицо у него стало мокрое. Девочка и женщина вышли из дома, девочка тоже попробовала попить и тоже вымочила себе лицо.

Девочка сняла туфли и зашлепала по луже вместе с мальчиком. Мужчина подошел к инжирному дереву, ухватился за ветку, пригнул ее, потянулся выше. Женщина следила за ним, а мальчик и девочка разгуливали по луже. Мужчина поискал глазами и нашел на ветке четыре спелых инжира; один из них он съел сам, не очищая, второй очистил и протянул его женщине, потом очистил два других для мальчика и девочки.

— Что это? — сказала девочка.