Повести и рассказы - страница 38

Мысль о револьвере не приходила Виктору в голову и очень расстроила его.

— Нам бы только убить старого черта во сне, а со вторым справимся, — пытался он возражать.

— Это-то верно, — не сдавался Мирон, — но как ты его убьешь, если из будки одни ноги торчат? А вдруг только раним, а они нас из револьверов — раз-два, и готово?

— Никак, ты боишься? — с вызовом сказал Виктор.

— Что? — обиделся Мирон. — Ты лучше сам хорошенько подумай и скажи: прав я или нет? Если ты считаешь, что прав, я готов идти на риск.

— Знать бы, что револьверов у них нет, — нерешительно сказал Виктор.

— Повторяю: они шли специально, чтобы погубить нас. Неужели не взяли с собой оружие?

Виктор вынужден был согласиться с этим доводом.

— Пойдем ближе, посмотрим.

Подкрались, послушались, заглянули внутрь. В темноте ничего не было видно, только ноги высовывались из будки. Виктор окончательно убедился, что нападать нельзя.

— Какая досада, — прошептал он, когда отошли. — Враг спит рядом, а мы ничего не можем сделать!

— Пока хорошо и то, что сами спаслись. В лицо мы их всегда узнаем и обязательно поймаем с помощью тех, кому полагается…

Эта мысль успокоила Виктора.

— В таком случае пойдем и мы спать куда-нибудь подальше, — сказал он.

Они отошли с километр и прикорнули под деревом. А когда на рассвете опять подкрались к шалашу, бандитов уже не было. Не было и барсучьей шкуры.

— Зато посмотри, что они нам оставили! — сказал Мирон.

На земле лежали бумажка с солью и несколько недоеденных кусков хлеба. В одно мгновение хлеб был уничтожен. Виктор взял в рот щепотку соли.

— Ай, какая вкусная, сладкая! — причмокнул он. — Вкуснее любых конфет!

Попробовал и Мирон. Но когда Виктор потянулся к соли еще раз, Мирон отвел его руку.

— Так ты все съешь, — сказал он. — Нет, брат, потерпи. Теперь я не жалею, что они отрезали себе кусок нашей зайчатины. Я бы и добровольно согласился на такой товарообмен.

Вдруг Виктор вскрикнул и хлопнул себя ладонью по лбу:

— Как же мы не догадались проследить, какой дорогой они выходят с острова?

— Вот это действительно глупость с нашей стороны! — согласился Мирон. — И как мы могли забыть? Опасность и соль совсем затемнили наш разум.

— Пойдем хоть теперь, — сорвался Виктор.

— Стой! Подожди! — задержал его Мирон. — Не забывай, что опасность не миновала. Может, они все еще в лесу бродят. Попадем им на глаза, и — пиши пропало. Нужно красться осторожно, прятаться за каждым кустом и деревом.

Хотя и мало было надежды догнать бандитов, двигаясь таким образом, все же друзья пошли. Долго пробирались они по лесу, но врагов так и не увидали. Когда же уверились, что бандитов на острове нет, стали искать хотя бы следы их возле болота. Для этого надо было опять пройти вдоль всего берега. А тут начали собираться тучи, послышались отдаленные раскаты грома: приближалась гроза. Пришлось бежать в лагерь — спасать огонь. Гроза разразилась сильная, с большим дождем.

— Теперь и следов не найти, — грустно сказал Мирон.

— Значит, придется ждать две недели. Они обещали прийти сюда по каким-то своим темный делам. Подготовимся и будем умнее, чем до сих пор.

Две недели ожидать смертельных врагов, чтобы с их помощью освободиться! И неизвестно, удается ли. Кто бы подумал, что можно попасть в такое дурацкое положение?

— Ну, как тебе нравятся наши приключения? — усмехнулся Мирон. — Так ли они приятны, как об этом пишут в книгах?

— Теперь, когда я поел мяса с солью и непосредственная опасность миновала, я чувствую себя неплохо, — ответил Виктор.

— А вообще?

— Вообще совсем не интересно. Охотно отказался бы от таких приключений, А ты?

— И я тоже, — вздохнул Мирон. — Если б еще весь этот риск и мучения вели к какой-либо цели, как на войне, например, или в научной экспедиции, тогда — ничего. А тут терпи и рискуй неизвестно чего ради. Прячься, словно зверь от охотника.

— Я просто понять не могу, — сердито сказал Виктор, — как можно опуститься до такого положения. Вот говорят: зверь, зверь… Да наши соседи-звери, по сравнению с этими гадами, — невинные дети! До сих пор они нас, даже безоружных, ни разу не обидели.