Повествования разных времен - страница 32
«Невзирая на ядра, картечи и пули, я совершенно здоров. Я участвовал в двух кровопролитнейших битвах. Особенно жестока была последняя, где, в продолжение двадцати часов, я был подвергнут всему, что только сражения представляют ужасного. Счастье вывело меня невредимым из боя…»
Современники, боевые товарищи, неоднократно наблюдавшие молодого командира в деле, единодушно отмечали, что в самых критических ситуациях он оставался неизменно хладнокровным (внешне, во всяком случае), решения принимал быстро, распоряжения его отличались четкостью, продуманностью и, как правило, оказывались верными. Не раз видели его и с ружьем в руках, подающего пример даже бывалым воинам. В мирной же обстановке, по свидетельствам знавших его, это был воспитанный молодой человек весьма радующей глаз наружности, с душой благородной, чувствительной и возвышенной. Его нередко видели сидящим в задумчивости, во власти одному ему ведомых мечтаний. В такие минуты он, казалось, не замечал происходящего вокруг. Но стоило только кому-либо завести разговор о судьбах России, о нескончаемых войнах, выпавших на ее долю, — Александр Алексеевич, словно пробудившись, тотчас вступал в беседу, горячо отстаивая свои суждения. И в суждениях своих опирался на обширные знания.
Всего тридцать один год минул Тучкову 4-му, когда присвоили ему звание генерал-майора. Царствующий тезка его Александр I удостоил героя милостивым рескриптом, в котором говорилось:
«Отличное усердие ваше и ревность к службе, оказанные вами в нынешнюю… кампанию, коими вы, руководствуясь при выступлении из Кеми, с порученною вами колонною, сделали переход через глубокие снега, до пятидесяти верст, при великой стуже, но, невзирая на сие, через хорошее смотрение ваше и наблюдение строгой дисциплины, усталых и умерших от холода не было, и войска попечением вашим, соблюдая порядок, приобрели в неприятельской земле любовь всех жителей, поставляют Меня в обязанность изъявить вам через сие Мою признательность и совершенное благоволение, с коим пребываю вам благосклонный».
Вежливо обращаясь к подданному, любезный монарх не писал «вы» с заглавной буквы, как это принято теперь между людьми благовоспитанными, зато без ложной скромности начинал с заглавных букв местоимения первого лица: «Меня», «Мою»… и т. д. В те времена подобное воспринималось как нечто закономерное и обсуждению не подлежащее и вряд ли кого-либо шокировало.
Через некоторое время мундир нашего героя украшается четвертым орденом — «В воздаяние отличного мужества и храбрости…». Его назначают командиром бригады в 3-й пехотной дивизии генерала Коновницына. Теперь под началом генерал-майора Тучкова 4-го — два полка: Мурманский и Ревельский. На смотру в мае 1812 года дивизия Коновницына, включая и бригаду Александра Алексеевича, была поставлена в пример всей армии…
Война!
Барклай вынужден был отступать к Витебску. Обстановка сложилась тяжелейшая. Тучков 4-й получает приказ: обеспечить сообщение с Бабиновичами, что имело для русской армии немалое значение. Для проведения этой трудной и ответственной операции в распоряжение молодого военачальника поступают не только два егерских полка, но также придаются двенадцать кавалерийских эскадронов, казачий полк да еще шесть орудий конной артиллерии. Безотказный Тучков 4-й, как всегда, вновь оправдывает надежды, успешно выполняет приказ и возвращается к своей бригаде под Витебск. И весь день находится со своими полками под губительным огнем неприятельской артиллерии, невероятным напряжением сил сдерживая сильнейший натиск Наполеона. Не успевают солдаты прийти в себя — снова сражение. На сей раз — под Смоленском. Здесь Тучков 4-й неколебимо стоит на защите Малаховских ворот, ни шагу назад не делая без приказа.
Впрочем, ход войны 1812 года описан достаточно. Сейчас речь идет лишь о том, что имеет прямое отношение к судьбам Александра Алексеевича и Маргариты.
Куда бы ни направляла военная судьба Александра Алексеевича, молодая подруга не оставляла его, мужественно делила с ним походные тяготы и заботы. В 1812 году он получил приказ выступить из Минской губернии к Смоленску. Дороги были скверные, полки двигались медленно, тяжело. Маргарита ехала в дорожной карете, придерживая мотающуюся от неимоверной тряски головку маленького сына. Однако то, что способны перенести взрослые, может оказаться чересчур непосильным для малыша, не умеющего еще ходить. К тому же чувствовалось приближение решительных баталий. И по настойчивому совету Александра Алексеевича решено было, что, проводив мужа до Смоленска, Маргарита уедет с сыном в Москву, к своим родителям, и там будет терпеливо дожидаться счастливого исхода войны.