Повседневная жизнь импрессионистов, 1863-1883 - страница 16

Из-за своего легкомыслия несколько раз в жизни Моне пережил трагические моменты. Дважды его картины попадали в руки кредиторов и были проданы по 30 франков за каждую. Однажды он разрезал около двухсот полотен в надежде, что их не продадут, но их реставрировали и продали с молотка.

Летом 1867 года Моне был вынужден оставить Камиллу накануне родов совсем без денег и уехать в Гавр к тетушке Лекадр. Через несколько месяцев в Фекане в минуту отчаяния он попытался утопиться. Это случилось, как свидетельствует письмо Базиля, в июне 1868 года.

Камилла была очаровательной молодой женщиной, которой едва исполнилось восемнадцать, когда она встретила Моне. Камилла позировала ему для картин «Дама в зеленом» и «Женщина в японском костюме». Она ни разу не пожаловалась на то, что он растранжирил ее небольшое состояние. Она умерла от рака матки после рождения второго ребенка, сына Мишеля. Агония несчастной была мучительна, к тому же легкомысленный супруг оставил ее на попечение, если это можно так назвать, деревенского доктора и Алисы Ошеде, которая чувствовала себя госпожой в их доме еще при жизни Камиллы. Лишь когда Камилла умерла, на горизонте появился Клод Моне, который стал умолять доктора отправиться в Мон-де-Пьете за медальоном, принадлежавшим несчастной женщине; по мнению Клода, Камилла должна была быть погребена с этим медальоном. Даже в такой трагический момент Моне оставался художником: он решил изобразить Камиллу на смертном одре, окутанной голубой дымкой: настолько поразила его красота умершей. Так появилось одно из самых волнующих видений, вышедших из-под кисти импрессионистов. Настоящий шедевр!

Несколько лет спустя Моне женился на Алисе Ошеде и по указке этой властной женщины уничтожил все, что сколько-нибудь напоминало о Камилле; даже могила ее была заброшена. Приходится признать, что Клод Моне был человек весьма слабохарактерный.

Писсарро, подобно большинству его соратников, постоянно находился в крайней нужде; лишь к 1890 году ему удалось выбраться из нищеты. Но он переносил все тяготы со смирением, достойным восхищения, а если иной раз и роптал, то никогда не изменял своим художественным принципам. Среди импрессионистов это был почти святой, одним словом — анти-Моне. Правда и то, что, родившись на Антильских островах в семье скромных коммерсантов, он не знал всех прелестей обеспеченной жизни.

Безусловно, импрессионисты смогли бы выбраться из нищеты и обрести материальное благополучие сразу после окончания Франко-прусской войны и Коммуны, на несколько месяцев разбросавших их по свету, если бы не экономический кризис (продлившийся около шести лет), заставший их врасплох. Дюран-Рюэль, закупивший у импрессионистов множество полотен, не был к этому готов и вынужден был совершенно прекратить покупку у них картин. Для целого ряда художников, и особенно для Моне, это была катастрофа. Эдуар Мане был состоятельным человеком и, хотя и говорил, что вынужден себя во всем ограничивать, сумел пережить эти непростые времена без больших потерь. Сезанн получал пенсион, обеспечивавший ему прожиточный минимум, к тому же он в любой момент мог отправиться к родным в Экс. Кроме того, по словам Шоке, картины его не покупали и до кризиса, так что, выходит, кризис Сезанна никоим образом не коснулся.

Ренуар писал портреты представителей высшего света и получал за них не слишком высокие гонорары. Так, за «Портрет мадам Шарпантье» он получил тысячу франков, что в 25 раз меньше суммы, получаемой Каролюс-Дюраном, и в 50 раз меньше суммы, причитавшейся за портреты с подписью Бонна. Тем не менее именно они принесли ему популярность среди состоятельных любителей живописи. Что касается Дега, то он при случае охотно жаловался на тяжелые времена, но всегда находил возможность выкрутиться: его «вещицы» никогда не отвергались публикой в отличие от работ остальных импрессионистов.

Страшно бедствовал Моне, изводивший своих друзей — доктора Беллио, Мане, Кайботта и Шоке — душераздирающими призывами о помощи; Писсарро, не имея лишнего су в кармане, чтобы заплатить за омнибус, целыми днями, по грязи и снегу, бегал по Парижу в надежде продать какую-нибудь из своих картин и сумел прокормить свое семейство лишь благодаря огороду, на котором трудился вместе с женой; тяжело пришлось и Сислею, не видавшему в жизни ничего, кроме нищеты, болезней и страданий. Его полотна на распродаже в отеле Друо оценивались не выше 30 франков. Не раз кондитер Мюрер спасал его от голодной смерти, приглашая к себе отобедать. Он же целый год упрашивал Теодора Дюре найти несчастному художнику мецената, который смог бы выплачивать Сислею ежемесячную ренту в 500 франков, в уплату за тридцать переданных ему полотен. Дюре взялся помочь, но так и не сумел найти человека, согласного на подобную сделку. А в 1900 году, через год после смерти художника от рака горла, его картина «Наводнение» была продана Исааку де Камондо за 43 тысячи франков. Такой суммы несчастный не заработал за всю жизнь.