Повседневная жизнь первых российских ракетчиков и космонавтов - страница 11

Годы нашей учебы в подготовительном училище совпали с последним периодом жизни и смертью Сталина. Наверное, у меня, как и моего поколения, к этой личности даже и теперь не однозначное отношение. Каждый год в день наших советских праздников выстраивалось парадным строем все наше училище с нашими офицерами-орденоносцами во главе и под духовой оркестр мы двигались в сторону Красной площади для того, чтобы принять участие не в параде, а всего лишь в демонстрации трудящихся. Правда, мимо трибуны с нашим районным руководством наша колонна проходила, как войска на Красной площади, — торжественным маршем по команде «Смирно! Равнение направо!». И вот за все эти годы мне всего лишь один раз удалось увидеть на трибуне мавзолея живого Сталина! В этот раз наше училище проходило по Красной площади в колонне почти у самого ГУМа, нас все время торопили, не разрешали задерживаться, строй наш уже распался. Но какое это имело значение, если на одной с тобой площади, почти рядом, и дышит одним с тобой воздухом ОН — кормчий, великий учитель, друг молодежи и т. д. и т. п. Хорошо помню, с каким обожанием я смотрел на маленькую фигурку на мавзолее! Для всех нас, включая, наверное, и офицеров, это был двойной праздник! А в день, когда объявили о смерти Сталина, вся наша батарея стояла по команде «Смирно» и слушала траурное сообщение. Я стоял перед строем, по моим щекам опять текли обильные слезы, но это уже были слезы великой скорби. И я не стыдился этих слез, как не стыжусь их и сейчас.

Не менее трагичны воспоминания выпускника 1-го МАПУ 1953 года Евгения Владимировича Арапова: «Стою дневальным на посту нашей батареи… На стене — репродуктор. И вдруг по радио объявляют: скончался Иосиф Виссарионович Сталин. Горе! Великое горе! Как во сне шагнул к двери ближайшего класса, открыл ее: «Сталин умер!» Ужас, что началось! Преподаватель и все бывшие в классе кинулись ко мне кто с криками «Нет, нет!», а кто и с кулаками. Все смешалось — жесты, стоны, слезы… Занятия сразу же отменили. И это лучше всего говорило о том, что ни страна, ни Москва, ни наше училище просто не представляли себе, как дальше жить без Сталина».

Помнится, когда отец работал уже в Генштабе, пришел он как-то с работы и полушепотом, с какой-то торжественностью и благоговением объявил нам с мамой: «Я сегодня держал в руках документ, подписанный самим Сталиным!» Честное слово, мы ему завидовали! Вот мое субъективное понимание этой сложной исторической личности. Правда, в моей семье не было репрессированных. Наверное, мое детское и юношеское восприятие вождя всех народов во многом сохранилось и сегодня, но с существенной поправкой на те многочисленные реальные, во многом грустные и трагические факты и события, о которых мы в те годы и не знали. Точнее, знали, и даже во многом были их свидетелями и участниками, но считали, что так и должно быть, а если что и не так, то об этом товарищ Сталин просто не знает, а ему об этом никто не докладывал. Вот ведь как нас воспитали. А у кого в те времена были другие мысли на этот счет, того уж давно нет среди нас.

И вот наступил июнь 1954 года — экзамены на аттестат зрелости и прощание с нашим училищем, с нашими учителями, с нашими офицерами-воспитателями, с Мишей Боковым, с нашими «спецовскими» традициями, привычками и атрибутами. Нас разбросали по различным артиллерийским училищам, куда, кстати, нас принимали уже без экзаменов. Достаточно большая группа выпускников нашего МАПУ была направлена в Ростовское высшее артиллерийское инженерное училище. В эту группу попал и я. Но что это за училище, кого оно готовит, что мы там будем изучать — этого никто из нас не знал. Все было покрыто завесой неизвестности и таинственности. Единственно, что успокаивало, так это тот факт, что я еду учиться в места, где родился.

Когда-то давным-давно у себя на даче мы посадили несколько отростков дикого винограда. Шли годы. И вот уже его густые ветви с сочными зелеными листьями полностью затянули две стены дома, причем молодые побеги проникают во все щели, ветвятся где-то уже на крыше и начинают завоевывать чердак. Если в тихий летний день стать рядом с этой зеленой массой, то можно услышать и почувствовать, как в ее листве постоянно бурлит активная жизнь: ползают какие-то букашки, жужжат мухи, присела отдохнуть бабочка, запутался и пытается выбраться шмель, гусеница добросовестно пожирает сочные листья. Я как-то попытался найти и понять, откуда же произрастает эта зеленая жизненесущая масса, где же ее истоки? Долго ползал по земле, искал и все же нашел мощный толстый корень, через который вся эта колония из зелени и живых существ получает от земли силу и пищу для своего существования. Ведь одним только движением человеческой руки с пилкой или ножом можно перерезать этот корень, и весь этот зеленый мир рухнет и прекратит свое существование. Я сделал наоборот — взрыхлил землю, подсыпал торфу, полил водичкой. Пусть красота растет и дальше, радует сегодня меня, моих детей, а завтра — моих внуков и правнуков.