Повседневная жизнь Пушкиногорья - страница 21

со своей надписью: «Урок царям»^>[59]. Стихотворения на вольнолюбивые темы, эпиграммы, в том числе на Александра I и лиц, ему особенно близких, расходились в списках. В апреле 1820 года Александр отдал распоряжение об обыске и аресте Пушкина. Дальнейшая судьба поэта висела на волоске, среди друзей распространились слухи о грозящей ему ссылке в Соловецкий монастырь или Сибирь. Ситуация разрешилась довольно быстро. С одной стороны, сыграло роль искреннее признание Пушкиным своей вины: он сам лично отправился к петербургскому генерал-губернатору М. А. Милорадовичу и записал при нем все свои стихи «на свободу», которые ходили в списках по Петербургу. Этот его поступок произвел до того приятное впечатление на самого Милорадовича, что арест не состоялся. С другой стороны, за Пушкина хлопотали известные вельможи и деятели культуры, которые имели при дворе значительный вес. Н. М. Карамзин просил за него императрицу Елизавету Алексеевну, жену Александра I; А. Н. Оленин должен был замолвить слово перед самим императором. Заступался за Пушкина и директор Лицея Энгельгардт, с которым Александр Павлович имел особый разговор на эту тему, и А. И. Тургенев, к мнению которого государь прислушивался. В результате он принял чрезвычайно мягкое решение: Пушкин был удален из Петербурга и отправлен на службу в Бессарабию. В середине мая поэт был уже в Екатеринославе. Начался четырехлетний период жизни Пушкина, который вошел в историю под названием «южная ссылка».

Летом 1824 года Пушкин, находящийся в это время в Одессе, на службе у новороссийского и бессарабского генерал-губернатора М. С. Воронцова, был уволен из Министерства иностранных дел, по которому числился с момента окончания Лицея. Увольнение его состоялось по настойчивым просьбам Воронцова, которые он неоднократно посылал в Петербург главе ведомства графу К. В. Нессельроде. Причин для жалоб у Воронцова было множество; мы не будем на них останавливаться, подробности пребывания Пушкина в Кишиневе и Одессе можно узнать из любой авторитетной пушкинской биографии. Отметим только, что Воронцову Пушкин не нравился, его поведение раздражало, стихи казались несовершенными, нравственность вызывала сомнения. В конце концов Воронцову удалось избавиться от Пушкина. 11 июля 1824 года он получил от Нессельроде письмо, в котором значилось, что император Александр Павлович согласился с его предложением о высылке Пушкина из Одессы. «Все доказывает, к несчастию, — писал Нессельроде, — что он слишком проникся вредными началами, так пагубно выразившимися при первом вступлении его на общественное поприще <…>. Вследствие этого Его Величество, в видах законного наказания, приказал мне исключить его из списков чиновников Министерства иностранных дел за дурное поведение. <…> Государь <…> находит необходимым удалить его в имение родителей в Псковскую губернию, под надзор местного начальства»^>[60]. Официальное распоряжение было составлено несколько позже, 29 июля Пушкин подписывает его: «Нижеподписавшийся сим обязывается по данному от г. Одесского градоначальника маршруту без замедления отправиться из Одессы к месту назначения в губернский город Псков, не останавливаясь нигде по пути по своему произволу <…>»^>[61]. Без шляпы и перчаток, в полном смятении, Пушкин прибежал от Воронцова к своей давней знакомой, жившей в это время в Одессе княгине В. Ф. Вяземской, и сообщил о своей высылке. 1 августа та писала мужу: «Приходится начать письмо с того, что меня занимает сейчас более всего, — со ссылки и отъезда Пушкина, которого я только что проводила до верха моей огромной горы, нежно поцеловала и о котором я плакала, как о брате, потому что последние недели мы были с ним совсем как брат с сестрой. Я была единственной поверенной его огорчений и свидетелем его слабости, так как он был в отчаянии от того, что покидает Одессу…»^>[62] Ранним утром 1 августа 1824 года Пушкин вместе со своим дядькой Никитой Тимофеевичем Козловым покинул Одессу, за восемь дней проделал путь в 1620 верст и 9 августа приехал в Михайловское, в котором застал родителей, сестру и брата. «Несчастный! — пишет вдогонку княгиня Вяземская, — какое существование придется ему влачить!»