Пойди туда — не знаю куда - страница 68

Кто же еще — Автор, конечно! — скажете вы и… ошибетесь, потому как по авторскому замыслу эта самая непредсказуемая героиня должна была ехать до самой столицы… Но она зачем-то сошла…

Никакой радости по отношению к Василисе менявший колесо водитель «КамАЗа» поначалу не проявил.

— Слушай, дорогая, у меня и без тебя тут!.. — вытирая руки ветошью, в сердцах сказал он. — И вообще!..

— А ты считай меня частностью, дорогой! — ничуть не смутившись, парировала неожиданная попутчица. — Ты как вообще — по части частностей?

Верзила в камуфляже оторопело заморгал светлыми, как выцветшее степное небо, глазами, а Василиса тем временем открыла дверцу и, забросив сумку, забралась и сама в кабину.

— Ну, знаете! — переходя почему-то на «вы», шумно выдохнул малость подрастерявшийся мужик.

Вот так и началась их общая дорога, которой суждено было стать долгой-долгой да к тому же еще полной всяческих непредвиденных поворотов и прочих форсмажорных обстоятельств…

— Только до Каширы! — спасая лицо, сурово сказал водитель.

— До Каширы так до Каширы, — легко согласилась Любовь Ивановна. — Вас как зовут?

«КамАЗ», взрыкнув мотором, тронулся.

— Меня-то? — непонятно чему удивился мужик, выруливая на шоссе. — Ну, скажем… скажем, Федор я. Годится? А тебя… то есть а вас?

— А я — Василиса.

И тут они посмотрели друг на друга и по совершенно необъяснимой причине как-то вдруг — ни с того ни с сего — дружно рассмеялись.

Потом уже, много поздней, когда все в их и без того непростой жизни запуталось до чрезвычайности, так запуталось, что Капитолина, приходя ко мне, уже не жаловалась, а лишь горестно стонала, не в силах вымолвить и слова, так вот, несколько месяцев спустя сама Василиса однажды со вздохом призналась мне: «Мы ведь тогда друг друга с одного взгляда… расшифровали. А что, думаете, не бывает такого?.. Вот в том-то и дело, что еще как бывает!»

— А ведь я вас, кажется, помню! — сказал вдруг человек, назвавшийся Федором. — Я вас в госпитале в Афгане видел. Вы там медсестрой работали… Правда?

— Правда, — улыбнулась Василиса. — Вот и я вас вроде вспомнила: вы… ты в офицерской палате лежал, десантник. Большущий такой, и обе руки в гипсе… Было?

— Было! — улыбнулся в ответ Федор. — Только не в десанте я служил, а в спецназе. И не обе руки у меня были загипсованы, а левая нога. А рук у меня тогда и не было вовсе…

Золотые Василисины ресницы взметнулись.

— То есть как это?!

— А так. Миной у меня их оторвало. Мина есть такая — ОЗМ семьдесят два, ее еще «лягушкой» называют. Мина подпрыгнула, я ее поймал, а она ка-ак бабахнет!..

— Ты что, серьезно, что ли? — может быть, впервые в жизни купилась Любовь Ивановна, щеки у которой вдруг порозовели, а сердце непонятно почему забилось.

И они опять глянули друг другу глаза в глаза, но на этот раз уже не рассмеялись, а Федор и вовсе Бог знает по какой причине смутился и даже густо покраснел.

— Шутка это. Пошутил я, — пробормотал он, отводя взгляд на дорогу, несшуюся навстречу «КамАЗу» со скоростью девяносто километров в час.

— Ах, шутка! — вздохнула Василиса и тоже слегка принахмурилась, а потом опять глубоко-глубоко вздохнула и полезла в сумку за сигаретами.

У поселка Михнево «КамАЗ» остановила милиция. Омоновец с автоматом на плече, посмотрев документы Федора, пошел с ним к стоявшему на обочине «жигуленку». Василиса видела из кабины, как сначала милиционер, а потом и ее новый знакомый говорили по рации. Минут через тридцать подъехал синий «форд-эскорт», из которого вышел невысокий плотный мужчина в гражданском костюме. Он пожал руку Федору и, подхватив его под локоть, повел вдоль дороги. Вскоре «форд» и «жигуленок», развернувшись, уехали в сторону Москвы.

— Слушай, — забираясь в кабину, сказал Федор, — у меня тут осложнения. Может, пересядешь на другую машину?

— Случилось что-нибудь?

— Ну, в общем и в частности, придется задержаться.

— Надолго?

— Может быть, до вечера.

— Ничего, — сказала Василиса, — я девушка терпеливая, подожду.

— Ну, как знаешь, — сказал Федор.

Часа через полтора решили подкрепиться. Водитель «КамАЗа» оказался мужиком хозяйственным: еды, прихваченной им в дорогу, хватило бы на взвод. Как фокусник, он доставал из сумки консервные банки, свертки, завернутый в полиэтилен хлеб, бумажные тарелочки, пластмассовые вилки и ножи. В наличии имелась даже горчица.