Поймать Бевиса Броза - страница 20

Когда ведьма выдернула ее из дремоты, Орди не сразу сообразила, что подопечных надо ругать.

– Откровенно сказать, декан Ру, – распевным голосом поэтессы вымолвила она, – думаю, что наши благородные девицы уже в полной мере оценили тяжесть вины и готовы принять наказание.

Наказание?!

Я почти решила, что нам грозил домашний арест до конца финальных испытаний, но ведьма Ру всегда была изощренна в пытках. Она постучала грифельным карандашом по столешнице и резюмировала:

– В середине недели у первокурсниц запланирована экскурсия на драконью ферму. Будете помогать преподавателям.

Я незаметно перевела дыхание. Какое счастье, что нам не запретили выезжать в город!

– И еще! – добавила она. – Вам запрещено покидать стены замка до конца финальных испытаний.

Сглазила!

– Все ясно? – возвысила она голос.

– Да, наставница Ру, – промычали мы.

– Тогда свободны.

Плечом к плечу мы попятились к двери, боясь повернуться к ведьме спиной. Когда тихонечко выскользнули из кабинета в стылый коридор, то услышали, как декан Орди с укором заговорила:

– Итар, ты слишком строга к девочкам. До выпуска осталось три месяца. Они и так за глаза называют тебя ведьмой.

– Вот! – проскрежетала в ответ та. – Надо соответствовать.

Мы заторопились покинуть учительское крыло.

Копии Бевиса Броза изъяли, распотрошенные оригиналы романов литературный клуб уничтожал в камине столовой, а дата сдачи новой книги приближалась. Без преувеличений, я чувствовала себя жертвой маньяка, привязанной к рельсам и ожидавшей смерти от несущегося паровоза. Я находилась в таком отчаянье, что дозрела до кражи трактата у Кристофа.

– Пронесло, – вздохнула Рита, делая вид, будто рукавом форменного платья вытерла испарину. – Если бы она спросила, откуда взялся Бевис Броз, я бы не смогла соврать. Ты чего молчишь?

– Прости? – не услышала я стенаний подруги, мысленно создавая злодейский план грабежа.

– Расстроилась из-за наказания? По-моему, мы еще легко отделались.

– Угу…

Время было послеобеденное. Студентки собирались в столовой на полдник, и в зале царил гомон, точно на птицеферме. Не успели тетушки-подавальщицы разнести еду, как возле Риты появилась Нестейша, с загадочным видом прижимавшая к животу уже знакомую папку с розовым бантом. Писательница быстро набиралась житейской хитрости. Специально не стала дожидаться конца трапезы, понимая, что голодными из столовой мы вряд ли сбежим.

– Я придумала! – с радостью в голосе объявила она.

– А? – оглянулась через плечо Рита.

– Я придумала название для романа! – Она пристроила папку перед подругой, со звоном сдвинув посуду. – Смотри!

Без особенного интереса подпольная библиотекарша развязала тесемки. На титульном листе, венчавшем рукопись, красивыми буквами было выведено: «Четыре угла одного треугольника». Название пришлось пару раз перечитать. Если бы чертежник Эдон Рауф увидел, тотчас бы умер от сердечного приступа!

– Существо, незнакомое с геометрией… – Рита кашлянула, видимо, стараясь сдержать ругательства, – как ты придумала это название?

– Оно мне пришло на философии! – счастливо вздохнула писательница. – Знаешь? Слушала я о невыносимости бытия, и как сверкнуло в голове! Как сверкнуло!

– Заметно, – пробормотала Рита. – Я одного не понимаю, как твой МЖМ-треугольник растянулся до четвертого угла?

– Я вдруг поняла, что это МЖМА!

Отсутствие напитков не помешало мне заново подавиться. Теперь на вздохе.

– Чего? – коротко уточнила Рита.

– Мужчина – женщина – мама – арбалет! Арбалет, из которого герой пристреливает злодейку мамашу. Понимаешь тайный посыл? Все начинается с мужчины, а заканчивается оружием. – Всхлипнув, она прижала к румяной щечке ладошку и промычала: – Святые угодники, я гениальна!

Святые угодники! Умоляю, сжальтесь над бедняжкой, разучите Нестейшу Юн складывать слова в предложения!

– Даже «Желтая Шляпка» звучала лучше, – покачала головой Рита.

– Оставить прошлое название? – загорелась надеждой Несс.

– Думать дальше! – захлопнула папку строгая библиотекарша. – Ты же настоящий писатель! Заставь воображение работать.

На мой взгляд, Нестейше стоило пить успокоительные капли от воображения, но я мудро промолчала. Юные дарования, неожиданно открывшие талант к сочинительству, были такие же ранимые, как поэты. Страшно лишнее слово обронить.