Поздняя осень (романы) - страница 9

подходила им, но только отчасти, потому что никто не мог сравниться с ними, когда речь шла о серьезном деле. Они не очень-то любили шутить.

Марин раздобыл старый наган, завалявшийся где-то с незапамятных времен, и всегда носил его за поясом, словно гайдук. Кое-кто из взрослых снисходительно улыбался, глядя на него, другие даже побаивались. Марин же никого и ничего не боялся, никого не сторонился. Возможно, только перед своим отцом он испытывал по-прежнему, как в детстве, несомненный страх. На сходку мужчин Марин пришел вместе с Никулае, своим соседом. Поздоровались разом. Старики им ответили. Скорее, ответили Никулае, который был старше и по всем законам села считался мужчиной в полном смысле этого слова. Тем более что он прибыл с фронта.

Дед Путикэ, увидев их, хитро улыбнулся, потом спросил Марина:

— Хм, а ты спросился у отца, чтобы прийти к нам с пистолем за поясом?

— Спросился, спросился, дед, — ответил парень с вызовом.

Старик продолжал:

— Увязался за Никулае? Что он тебе, ровня? Никулае пришел с фронта, пацан, он знает, что такое орудие, не то что твоя поржавевшая пушка…

— И я знаю, как не знать — ведь я прохожу допризывку, так что и мне это известно…

— А ведь я был с твоим отцом на фронте, внучек, люди меня знают. Если ты зарядишь свой пистоль камушками, ей-богу, я не побоюсь перейти на тот берег и спустить с себя штаны. А ты стреляй в меня. Тогда посмотрим, какой ты стрелок!

Разгорелся спор. В конечном счете дед перешел на другой берег реки, Марии зарядил свой наган камушками, прицелился и выстрелил. Короткий выстрел оглушил всех. Люди не осмеливались посмотреть в сторону другого берега, но их опасения были напрасны. Старое, изъеденное ржавчиной оружие раскололось, как стручок гороха, в руках парня, поранив ему пальцы. Все молча смотрели на него, пока самый старший из присутствующих, дед Костаке, не сказал:

— Уходи, пока не пришел сюда твой отец с ремнем. Если он тебя застанет здесь, то действительно спустит с тебя штаны…

— Я еще вчера вас ожидал, присаживайтесь! — встретил их сельский учитель Предеску. Потом обернулся к хозяйке дома: — Теодорицэ, у нас гости, дорогая, может, найдешь чего-нибудь в кладовке! Сама знаешь…

У него был приятный, хорошо поставленный голос. Долгая работа в школе, беседы с жителями села, приходившими к нему поговорить, посоветоваться о чем-нибудь, приучили его внимательно выслушивать собеседника, спокойно и доходчиво объяснять непонятное.

Предеску приехал в эти места из одного горного села, и поначалу встретили его с холодком. «Человек со стороны, — говорили селяне, — и нам будет трудно найти с ним общий язык». Какое-то время его избегали.

Но однажды учитель сам пришел к людям с книжечкой в кармане… В то лето несколько недель длилась засуха, потом прошел небольшой дождь — будто выкрутили грязное белье. Дыни, огурцы после такого дождя совсем захирели. Листья порыжели, будто осенью, зеленые плоды покрылись пятнами, бахчи выглядели как после пожара. Учитель рассказал крестьянам о болезнях дынь, в книжке было сказано и как бороться с ними: приготовить определенный раствор и полить бахчи. Предеску предложил свою помощь тем, кто поверил в спасительное средство.

«Хорошо быть грамотным, — подумали тогда селяне, — многое знаешь, будто у тебя несколько глаз появляется». «Осенью пошлем детей учиться. Четыре класса не мешают. А то и семь. Не быть же детям все время привязанными к коровьему хвосту! А до того, господин учитель, придем в школу починить кой-чего. Штукатурка местами обсыпалась, крыша прохудилась, знаем мы», — сказали жители села.

Предеску очень гордился тем, что один из его учеников — Думитру — сам стал учителем, ведь это он настоял, чтобы отец отдал мальчика в школу. «Земли у тебя все равно мало, оставишь ее дочерям, а парня жалко — голова у него светлая, получше, чем у городских», — убедил он тогда Андрея. И потом все время интересовался, как идет учеба, сам поехал в училище, а когда вернулся, всем рассказал, что сын Андрея — лучший в классе, что ему дали премию и что скоро у них в селе будет еще один учитель.