Поздравляю, ты попала! - страница 10

— Понятно. Здесь есть еще одно. Это уже касается нашей с тобой договоренности. — Да, значит не все так просто… А правда ли что у него что-то там болело ли это просто повод меня сюда пригнать? Что-то мне подсказывает интуиция, что все-таки второй вариант ближе к правде.

— Ну-ка, давай уже вываливай, у меня нет времени на эти твои игры. — Грозно произношу, так как и в самом деле нужно продолжать работу, а если руководительница что-то заподозрит не ладное между мной и этим горе пациентом, то может быстро поломать все наши совместные планы. А мне это явно не к чему.

— Теперь тебя зовут Мила. Для меня, работников того телешоу и для моих родителей. — Произносит он все это так просто, как будто изменение имени за несколько секунд это совсем обычное дело и люди этим занимаются по несколько раз в день. — Кстати, под вечер придут сюда мои родители. Знакомиться с тобой, как с моей девушкой.

Я еще не отошла от того, что я теперь не Кира, а Мила, а мужчина добивает меня еще сильнее и посылает в нокдаун своим другим сюрпризом …

‌‌‍***

Возвращаемся в воспоминания Киры.

‌‌‍***

На следующий день Марина Федоровна снова не вышла на работу и осталась на больничном. Вообще я не удивилась данному факту, ведь обычно у женщины были определенные проблемы со здоровьем, а у кого их нет в таком возрасте и она берегла себя довольно серьезно. Если она чувствовала, что хотя бы немного не готова к труду, то оставалась дома и лечилась до конца, до победного так сказать. Поэтому на мои плечи легли и свои пациенты и ее тоже.

‌‌‍В первую очередь я провела обзор наиболее больных людей, а после отправилась в палату маленькой Анжелики. Ведь если с ней все хорошо и нет никаких препятствий для ее выписки, то нечего оставлять ребенка в стенах, которые явно не несут в себе чего-то позитивного. Даже вспоминая свои походы в больницу в детстве я не помню, чтобы мне хоть что-то могло здесь понравиться. Здесь ощущалась человеческая боль и горе, и медсестрой я стала вопреки, а не благодаря. Хотелось хоть немного добавить теплой и позитивной энергетики пациентам, которые не видели света в конце тоннеля. А для них этим светом становился спасательный воздух на улице, а тоннелем удушающие палаты и коридоры, которые нависали над ними и угнетали своей аурой.

— Здравствуйте всем, — сказала как только вошла в палату, в которой Анжела что-то рисовала на каком листочке, а ее папа, который уже сидел возле нее, следил за этим творением ребенка. И меня эта картина поразила до глубины души. Нечасто увидишь отца, который так внимательно и трепетно ​​относится к ребенку. В целом это больше присуще матерям, а отец хоть конечно и любит своего родного ребенка, но не всегда может дать все то, что дети требует от него. То ли от мужской натуры, то ли от того, что они не такие эмоциональные как женщины. Но тут то картина совсем другая — мужчина пытается полностью заменить девочке мамино тепло и ласку, в которой она так нуждается.

— Здравствуйте, Кира Геннадьевна, — повернувшись лицом ко мне человек важно кивнул и снова вернулся взглядом к малой.

— Привееетттт, Кира, как у тебя дела? — Воскликнула Анжела и бросив рисунок на ножки начала активно махать мне ладошками и улыбаться со всех сил.

— Привет! — Подошла я к кровати и протянула ей руку для того, чтобы девочка дала мне "пять". — У меня все хорошо, а ты как? Что ты тут такое рисуешь?

— Рисунок. Хочешь взглянуть? — Подхватила она листочек с ног и протянула его мне в руки.

— Конечно. — Энергично закивала я и взяла его, чтобы рассмотреть. И у меня от того, что я увидела чуть слезы не брызнули на эту бумажку. На нем было нарисовано три фигуры, одна меньше двух других и еще один силуэт на четырех лапах. Ну судя по подписи сверху над ним, то это был "собакка". Большие силуэты это "мама" и "папа", а меньший был лаконично и понятно обозначен — "я". — Так красиво! А как зовут твоего щенка? — Мне нужно было как-то переключить внимание на что-то другое, потому что рисунок был очень милым и приятным, но если бы не один очень важный нюанс… Если отталкиваться от слов Антона Валерьевича, мама девочки умерла, и это искусство было надеждой на будущее, в котором она видела счастливую семью именно так. Полноценную семью, где есть мама и папа, а в придачу еще и собачка. Итак, ей все-таки не хватало любви матери и отец не мог компенсировать всех тех чувств, которые может дать ребенку мать. И от этой несправедливости, маленький ребенок, который только начинает свой путь в жизни и который не сделал еще этому миру ничего плохого, уже остался без жизненно необходимого человека…