Пожинатель горя - страница 15

– Мы думаем с вами одинаково, – подытожил я. – Налет был спланирован, человек, который навел преступников, – или кто-то из убитых охранников, или, как это горько ни звучит, кто-то из вашего ближайшего окружения. Вы безоговорочно отмели кандидатуры своей сестры и генерального директора. Что скажете о его сыне?

Зашуршали складки широкой накрахмаленной юбки, Друзина несколько раз переменила позу, медля с ответом.

– Владислав Ланенский не мог знать об этих деньгах, – сказала она, но в голосе ощущались неуверенность и напряжение. – Я уверена, отец ему ничего не говорил. Да и знай… У него есть отрицательные черты: самовлюбленность, завышенное самомнение, нетерпимость к критике… Однако это не повод подозревать человека в таком хладнокровном подлом преступлении.

– Почему-то ваш начальник службы безопасности подумал в первую очередь на него, – припомнил я.

– Владимир Михайлович недолюбливает Владислава, – пояснила Алевтина Семеновна. «Недолюбливает» звучало на редкость мягко. – Они совершенно разные люди: Фирсов – в прошлом боевой офицер, прошел несколько горячих точек, всего в жизни добивался сам, а Владислав… «золотой» мальчик… хотя неплохо разбирается в менеджменте и маркетинге, – поспешно добавила она.

– А лично вы никого не подозреваете? – спросил я.

– Конечно нет. – Она горой стояла за своих подчиненных. – И посоветовала бы вам меньше слушать Владимира Михайловича. Сейчас он не в себе.

– В том смысле, что пьет на службе, как заправский сапожник?

Друзина опустила короткие редкие ресницы, прикрыла глаза.

– Да, – печально отозвалась она.

– Вы знаете об этом и ничего не предпринимаете?

– Ничего. – Живое, круглое лицо хозяйки стало вдруг каким-то странным, здоровый румянец схлынул с полных щек. – У Владимира Михайловича большое горе. Два месяца назад… у него убили дочь.

– Постой, приятель, – протянула мне вслед кукольная красавица Инга, скучающе покуривающая на улице.

Я сделал еще несколько шагов, не сразу обратив внимание на девушку: настолько она, застывшая на фоне витрины «Миллениума», сливалась с выставленными в ней манекенами. Я остановился, с напускным безразличием посмотрел на нее. Инга сама направилась ко мне, старательно покачивая бедрами. Приблизилась, грациозно изогнулась в талии, полюбовалась своим отражением в витрине. Манекены отдыхали.

– Вот, значит, как выглядят частные детективы. – Она поводила носом, принюхиваясь, лениво изрекла: – Ненастоящий. Даже не пахнет виски. Я когда-то читала в одной книжке, что все они лопают на завтрак, обед и ужин.

– Тебе следовало познакомиться со мной несколько месяцев назад, – сказал я. – Ты бы не разочаровалась. Тогда я не просыхал.

– Оригинально, – фыркнула Инга. И стала сосать длинную коричневую сигарету, скосив кукольные глаза на красный дымящийся кончик.

– Кстати. – Я оторвал ее от этой занимательной процедуры. – Чем закончилась та книжка? Вечно пьяный сыщик все же добился истины и главной злодейкой оказалась сногсшибательная красотка?

– Чушь! – Девушка скривила накрашенные губы. – Не помню. Я не дочитала. Скучно. Я люблю развлекаться по-другому.

– Как же?

– Ну… Я не знаю… Ездить в круизы, ходить в рестораны, заниматься любовью…

– Думаю, у тебя все это есть. С таким-то другом.

– Угу, – обиженно отозвалась Инга. – Викто́р ужасно занудный. У него на уме только бизнес и деньги. А мне надоело, я хочу как следует расслабиться, съездить куда-нибудь отдохнуть. Последний раз мы оттянулись на Майорке три месяца назад. И опять сиди в этом вонючем городе.

– Существует масса других развлечений. – Карикатурная красотка начинала меня утомлять, но, боясь спугнуть ее, я не спрашивал прямо, что ей от меня надо.

– Мы везде уже были, все одно и то же, тоска зеленая, – томно растягивая слова, ответила она. – На лето Викто́р обещал тачку купить, такую, с откидывающимся верхом. Мне раньше хотелось, а теперь не хочу. Даже не знаю, чем заняться. У тебя хоть дело какое-то, вынюхивать… Он тебя нанял за мной следить, да? – в упор спросила девушка. Видимо, ради этого вопроса и был задуман весь этот идиотский жалостливый спектакль.

– Ты прекрасно знаешь, что нет, – ответил я. – Ты ведь слышала весь наш разговор.