Пожиратель душ - страница 13

- Ладно, отдыхай, - кивнул Рикс. – Сегодня ты неплохо поработал.

Расставшись с Риксом, Алекс направился к жилой надстройке. Учебный поединок сильно вымотал парня. И сейчас Алекс мечтал только о своей койке, дожидающейся его в каюте, выделенной капитаном.

Тезарус обожал прогуливаться по коридорам подземелий пыточной. Крики боли пленников доставляли ему ни с чем неописуемое наслаждение. С тех пор как Тезарус сверг правительство империи и стал единоличным правителем на острове Черепа, пыточные подвалы собора Васка не пустовали никогда. В отличие от своего предшественника, проповедовавшего о мире и любви к ближнему своему и так внезапно скончавшегося от рук наемных убийц. Тезарус верил только в силу страха и боли. О чем постоянно напоминал своим подчиненным. И те никогда не подводили своего господина. До сегодняшнего дня.

Решетка со скрипом отошла в сторону, пропуская Тезаруса внутрь пыточной камеры. В нос тут же шибанул запах горелого мяса. Но для Тезаруса этот запах был приятнее, чем аромат самых душистых южных цветов.

- Ну как он? Удалось что-нибудь узнать?

Дюжий палач оторвался от своей жертвы подвешенной к стене за мясницкие крюки. Отложив в сторону раскаленный прут. Душегуб поспешил преклонить колено перед Владыкой.

- Встаньте мэтр Ивэйн. Расшаркиваний мне хватает и во дворце.

- Этот оказался гораздо полезнее всех предыдущих, - встав с колен, палач поспешил обрадовать Владыку. – Хотя сперва он нес тот же бред, что и все. О человеке, снесшем сиру Ларену голову одним ударом. Но приложив усилия, мне удалось вытянуть из него немного больше.

- И? – Тезарус в нетерпении начал перебирать рубиновые четки.

Явный признак того, что Владыка начинал выходить из себя. Заметив это, палач быстро затараторил.

- Он видел, как Лазарь отчалил вместе с пиратами. По его словам они направились к Досару. Но куда конкретно понятия не имеет.

- Уже что-то, - Тезарус прекратил перебирать четки и подошел к безжизненно висевшему пленнику.

Созерцание истерзанного тела было вторым любимым занятием Владыки, после самой пытки.

– Какая тонкая работа. Мэтр вы всегда поражали меня своим мастерством.

- Благодарю вас Владыка, - палач вновь скрючился в поклоне.

- Ну да ладно, я что-то отвлекся, - Тезарус с трудом оторвался от истекающего кровью пленника. – А этот незнакомец, что остальные о нем говорят?

- Говорят, что на вид обычный человек, но дерется как дьявол.

- Интересно, - Тезарус на миг задумался. - Но ладно с этим потом разберемся. А пока найди Тенга и отправь ко мне.

Убедившись, что палач исполнит все указания в точности Тезарус вышел из камеры. Постояв еще немного в сыром, затхлом коридоре Тезарус поднялся по ступенькам наверх, покидая подвалы пыточных застенков.

На выходе из подземелья Тезаруса уже ждал закрытый паланкин. В окружении многочисленных слуг и охраны. Прежде чем усесться внутрь Тезарус подозвал старшего лакея. Слуга примчался незамедлительно, как и палач до этого, склонившись в почтительном поклоне.

- Мирус, я немного задержался, так что хорошенько подгони этих скатов. Это моя первая проповедь и я хотел бы быть пунктуальным.

- Не беспокойтесь Владыка, домчим быстрее ветра.

Кивнув, Тезарус скрылся в паланкине. Оказавшись, наконец, в одиночестве Владыка с наслаждением растянулся на пуховых подушках. Тезарус немного поворочался но, поняв, что заснуть, не получиться, решил снять напряжение перед своим первым публичным выступлением.

Рука привычно нашарила небольшую шкатулку, припрятанную по такому случаю в потайном отделении паланкина. Проведя пальцами по резным символам, Тезарус открыл крышку шкатулки. Вытащив из застенков хранилища бархатный мешочек.

Тезарус раскрыл тесемки, и черный порошок высыпался на дно шкатулки. Джан или как его еще называли Черный саван. Любимый наркотик гномьих шахтеров. Коротышки любили им расслабиться после тяжелого трудового дня в шахте.

Тезарусу нравилось удивительное спокойствие, которое приходит после окончания действия гномьего зелья. А это, то, что сейчас ему было нужно. Утрата Скрижали вечности сильно взбесила его. Но Владыка не мог показаться разгневанным перед народом. На своей первой проповеди он должен излучать любовь и спокойствие.