Пожиратель душ - страница 45

Единственным плюсом были почти пустые улицы. Видимо все люди были задействованы на поле боя, как похоронные команды. Поэтому путь до замка не отнял много времени. Графа Кембриджа обнаружили у веранды, с которой открывался вид на поле битвы между кустарниками, изображающими фигурки воинов. Расторопные слуги помогали графу избавиться от массивных рыцарских доспехов.

- Вы живы! - Увидев, пускай и весьма потрепанный отряд Лазаря в полном составе, граф Кембридж подскочил со своего места как ужаленный. – А я уже и не рассчитывал с вами встретиться мастер Лазарь. После того как на мой замок напала эта орда гнилой плоти, я думал вы потерпели поражение. Кстати, а где мэтр Дож?

- Мэтр-магик Дож оказался предателем, - соскочив с лошади, Лазарь подозвал находящихся рядом слуг. – Помогите моим людям.

- Что же это я, - граф Кембридж с досады хлопнул себя по бронированному колену, отбив руку. – Присаживайтесь! А вы ленивые улитки несите вина и еды! И снимите, наконец, с меня этот проклятый панцирь! А вы мастер Лазарь поведайте, наконец, мне о вашей вылазке. Чем она кончилась? Моим землям больше ничего не угрожает?

- Терпение граф обо всем по порядку, - Лазарь, отпив немного вина из принесенного слугой кувшина, рассказал о злоключениях своего отряда во время отчаянной вылазки к руинам гнезда вампиров.

- Проклятый предатель! – Во время всего рассказа граф Кембридж костерил теперь уже покойного мэтра-магика до седьмого колена. – Что же конечно серп я могу отдать вам

хоть сейчас. А вот что касается платы вашим людям. Я, конечно, попытаюсь оплатить их услуги, но сами понимаете, щедрой платы можете не ожидать. Графство почти уничтожено чумой, и теперь много сил и средств уйдет на его восстановление.

- Мы понимаем дорогой граф, - Лазарь вклинился в бесконечный поток словоизлияний Кембриджа. – Если позволите, мы хотели бы забрать серп прямо сейчас. А, что касается платы, просто соберите припасы нам в дорогу.

- Как пожелаете, - согласно кивнул Кембридж. – Если бы не вы и ваши люди, мы бы все здесь погибли. Так, что я расстанусь с серпом без всяких сожалений. Мои слуги проведут вас к хранилищу. А я пока поищу ключ. Давно им не пользовался, уж и не помню где он у меня храниться.

- Можете не торопиться граф. Если, что мы вполне можем подождать, столько, сколько требуется.

- Наконец-то я нашел его! Проклятый ключ! – Граф завозился у дверей хранилища, отпирая замок. – Вот можете проходить.

Граф посторонился в сторону, открывая проход. Хранилище оказалось просторной куполообразной залой, с подпирающими свод колоннами. Сквозь огромные окна залы падали солнечные лучи освещавшие серп, расположенный на массивном каменном постаменте.

Как и ожидал Алекс, серп Жнеца нисколько не разочаровал его. Огромная коса с зазубренным лезвием, с выгравированными на нем горящими черным пламенем рунами. Посажено лезвие было на изогнутую тисовую рукоять, обмотанную шелковой багровой лентой. От оружия не просто веяло смертью, за ним тянулся след из тысяч пожатых душ. И казалось, их предсмертные стоны до сих пор гуляют по хранилищу призрачным шепотом.

- Серп Жнеца, - благоговейным шепотом произнес граф Кембридж. – Он ваш мастер Лазарь.

Лазарь, не слыша ничего вокруг, как завороженный шел к постаменту. Алекса все это время раздирало чувство опасности, передаваемое от Калибура. Дух был просто вне себя. Крича своему хозяину об опасности. Но как не силился Алекс так и не смог понять, откуда исходит угроза. А потом, было уже поздно.

Все пространство хранилища залил ослепительный белый свет, вдаривший по сознанию не хуже цельнометаллической кувалды. Упав на пол, Алекс дико закричал. Потом тело перестало подчиняться ему. Все конечности скрутила дикая судорога. Все, что Алекс мог это слушать. Слава богам слух пока еще не покинул его.

Он слышал топот многочисленных закованных в сталь сапог. Переговоры незнакомых ему людей. Стрекот разматываемой веревки. Потом один из неизвестных упер Алексу колено между лопаток и стянул руки за спиной веревкой. Внезапно дикий звон в голове Алекса пропал, онемение перестало сковывать тело. Вместо него появилась жгучая ярость. И белая пелена, наконец, спала с глаз.