«Пожить бы еще лет 20!» Последние записи Берии - страница 7
После Маленкова выступил с программным докладом по пятилетнему плану председатель Госплана СССР Сабуров. Зачтение проекта Директив по пятилетнему плану было длительным, потому что план не просто впечатлял — контрольные цифры рисовали качественно иную страну.
Впервые в истории СССР предусматривались почти равные темпы производства средств производства (группа А) — 13 % и производства предметов потребления (группа Б) — 11 %. Здесь всё было логично — создав индустриальную базу роста благосостояния, надо было это благосостояние создавать. Требовалось определить и перспективы развития страны в целом.
По докладу Сабурова съезд принял Директивы по пятому пятилетнему плану развития СССР на 1951–1955 годы.
Я не в первый раз пишу о XIX съезде КПСС и ранее уже писал о том, что 7 октября 1952 года на нём выступил с большой речью и Л. П. Берия, как и о том, что историк Юрий Жуков усмотрел в докладе Маленкова и речи Берии некую скрытую борьбу между «ястребом» Берией и чуть ли не «голубем» Маленковым.
В действительности ни Берия не был «ястребом», ни Маленков — «голубем». Оба, как и Сталин, понимали, что для СССР разумен один курс — на мирное сосуществование, обеспеченное мощными и современными советскими Вооружёнными Силами.
Да, Берия сказал, что США «боятся мира больше, чем войны, хотя нет никакого сомнения в том, что, развязав войну, они только ускорят свой крах и свою гибель». Но из чьих же уст, если не из уст главы советского Атомного проекта Америка должна была услышать вполне уместное предупреждение относительно неуместности силовых авантюр против СССР?
С докладом об изменениях в Уставе ВКП(б) выступил Хрущёв. Среди других решений по докладу Хрущёва было принято и решение переименовать Всесоюзную Коммунистическую партию (большевиков) в Коммунистическую партию Советского Союза — об этом я уже говорил выше.
Кто-то из современных исследователей, например Рудольф Баландин, усматривает в этом решении желание Сталина принизить статус партии, низведя её таким названием до уровня чуть ли не союзного министерства. Однако объяснялось всё явно тем, чем оно и было объяснено на съезде. А там было сказано, что присутствие в названии партии буквы «б» в скобках стало анахронизмом, что и вызвало необходимость переименования.
Новое название партии оказалось даже более весомым. Другое дело, что сразу после смерти Сталина и Берии Хрущёв и хрущёвцы вкупе с агентами влияния Запада начали постепенно выхолащивать партию и вытравливать из неё дух большевизма, то есть — правдивость, принципиальность и абсолютный приоритет общественного над личным.
14 октября 1952 года с заключительным словом на съезде выступил Сталин. На том XIX съезд КПСС завершился, однако в стране предполагалось начало новой эпохи, открываемой этим съездом.
Кроме прочего, в ближайшей перспективе должна была быть разработана и принята новая редакция Программы КПСС, а фактически — новая Программа.
В предисловии я подробно остановился на таком моменте, как образование на съезде Комиссии по переработке Программы партии под председательством ИВ. Сталина.
Здесь же я ещё раз подчеркну, что наличие в Комиссии Берии можно считать «знаковым» — в том смысле, что Берия оказывался привлечённым Сталиным к важнейшей не только идеологической, но и теоретической акции партии!
В составе комиссии были пятеро «чистых» теоретика (О. В. Куусинен, П. Н. Поспелов, А. М. Румянцев, Д. И. Чесноков, П. Ф. Юдин), главный (после Сталина) официальный «идеолог» Маленков, а также М. З. Сабуров, ранее много работавший в сфере «чистой», опять-таки, идеологии.
Из ближайшей сталинской «команды» — Каганович, Молотов и…
И — Берия.
Причём лучший менеджер социализма не был в этой концептуальной команде «свадебным генералом» — у Сталина синекуры в обычае не водились.
Напомню и то, что в Комиссию вошёл Берия, повседневно идеологическими вопросами не занятый, зато отсутствовал «чистый» партийный деятель Хрущёв. Вряд ли это было случайным, и вряд ли это радовало Хрущёва и хрущёвцев. Сталин постепенно ставил Никиту Сергеевича на его «законное» место оперативного сотрудника, который ещё может достаточно энергично заниматься текущими делами, но — не более того.