Познай себя… Шанс - страница 14

И из муравьёв – насекомых с десяти процентным мозгом, стать чем – то выше.

А причём здесь я? Ладно, поживём – увидим. Время, как говориться – покажет. Ну загнул я конечно, с рассуждениями не хило, – Семён ухмыльнулся своим мыслям и пошёл за валежником, надо было готовить завтрак, кормить малышню.

Возле разрушенного Термеза они жили уже неделю. За это время Семён несколько раз ходил к садику, раскопал кухню и затарил в семейный «бюджет», соль, сахар, крупы, макароны, подсолнечное масло.

Несколько раз Семён видел людей, которые копались в развалинах. Но эти люди не спешили знакомиться и общаться, а видя болтающийся за спиной Семёна АКМС, спешили скрыться. Хотя и Семён не горел желанием к братанию.

Если уходить к дому на дереве, то все запасы продуктов они не унесут. А что им надо уходить, он чувствовал всем нутром.

За это время Гуля уже прилично освоила автомат. Семён навернул на калаши глушители, чтобы не привлекать к себе внимание пальбой. Периодически они устраивали учебные стрельбы, благо с патронами проблем не было.

Собака прижилась, это оказался кобель очень похожий на лайку. Таких Семён видел в Тайшете, на БАМе, когда был там в командировке. Собака была торжественно названа Тайшет и поставленная на довольствие. Днём она играла с детьми, а ночью или спала в ногах Семёна, или несла с ним ночное дежурство.

Проблема с походом к дому-дереву, разрешилась неожиданно – просто.

Гуля хотела найти место, где был её дом. Она надеялась, что кто-то выжил. Семён отпустил её скрепя сердцем, дав в сопровождение Тайшета. Сам он идти не мог – дети.

Она вернулась не одна. С ней пришли её соседи, два подростка по шестнадцать и семнадцать лет, и девчонка пятнадцати лет. Пацаны были из русских семей, а девочка узбечка, но русский язык она знала.

Со времён далёкой Афганской войны в Термезе был военный госпиталь СССР, и с той поры там проживало много русских. Ребята рассказали следующее.

Они были на Амударье, когда начался перенос. Потом всё кончилось. Они стали искать своих, но квартала, где жили, они не нашли. Людей тоже.

Два дня поскитавшись по окрестностям, наткнулись на сохранившуюся конеферму и стали жить там. Ели конину, делали лепёшки из овса и ячменя. Пять лошадей, – три кобылы и два жеребца были здоровы, стреножены и паслись невдалеке от фермы. Гуля с ребятами ждали его решения – возьмёт ли он их к себе. Семён решил просто. Всё что делается – всё к лучшему. А подросткам сказал просто:

– Оставайтесь. Но если что, – убью!

Его поняли. Девочка осталась в лагере знакомиться с детьми, и всем Гулиным хозяйством, а пацаны отправились за лошадьми и зерном.

На другой день в лагере ключом кипела жизнь.

Семён смотрел на эту суету, довольно щурился. Кони были хороши. Семён, как уроженец Кубани в лошадях разбирался с детства. Пацанам были выданы автоматы. Они проходили ускоренный курс молодого бойца.

С ними было проще, навыки у них были, а всё обучение заключалось в стрельбе. Семён показывал, как стрелять с разворота, в падении, навскидку и много ещё всяких хитростей военного дела.

Девчонка не отставала от мальчишек, разбирала и собирала Калаш с завязанными глазами.

Три дня Семён натаскивал молодёжь, а вечерами долго беседовал, что с ними со всеми произошло. Что на Земле было плохо, а что хорошо. И главное, что надо защищать себя и близких, а при необходимости без разговоров – убивать!

Он вбивал в их головы, что тот, кто нападает на себя подобных – бешеное животное, а остановит таких только смерть. Что они – нелюди, хоть выглядят как люди и умеют разговаривать. Что волка застрелить, что взбесившееся животное, выглядевшее внешне как человек. Ребята были с ним полностью согласны, обещая стрелять в таких персонажей без раздумья и сожаления.

Мускулистый блондин был Андрюха, а худощавый, но, как понял Семён, очень башковитый – Саня. Девочка представилась русским именем Галя. Семён не вникал, и не лез в женские дела, Галя так Галя ему было всё равно.

Рано утром, трое конников, покинули лагерь. Семён отправился за остатками скарба, что припрятал возле детсада. Им махали вслед две девушки, за спинами которых, уже торчали стволы автоматов.