Позволь быть любимой - страница 10

Бэлль плакала до тех пор, пока у нее не разболелась голова. Была уже почти полночь, и она решила остановиться в придорожном мотеле, чтобы забыться в тяжелом сне до самого утра.

На следующий день монотонность дороги начала ее успокаивать. Бэлль сказала себе, что ей не нужен холодный, бесчувственный мужчина, способный нарушить ее душевное спокойствие и заранее ненавидящий их общего ребенка.

К третьему дню путешествия, когда остались позади зеленые холмы Восточного Техаса, на сердце у нее полегчало. Было что-то успокаивающее в широких, бесконечных горизонтах: только полынь под безжалостным летним солнцем на фоне невыносимо голубого неба.

– Все к лучшему, – прошептала Бэлль, положив руку на живот. Это будет только ее ребенок.

Подъезжая к окраине своего маленького городка, Бэлль глубоко вздохнула. Дом. Хотя без братьев он стал совсем другим: Рей теперь жил в Атланте, а двадцатидвухлетний Джо в Денвере. Но, по крайней мере, здесь жизнь имела смысл.

Вырулив на грунтованную дорогу, ведущую к дому, Бэлль резко ударила по тормозам. В полынном поле, прямо рядом с ее домом, стоял черный блестящий вертолет. Бэлль с трудом верила своим глазам. Вертолет? Здесь? Потом она увидела рядом двух плечистых охранников, а это могло означать только одно…

С трудом переведя дыхание, она бросила взгляд на старый деревянный дом с облупившейся краской. Сердце ее пропустило удар. На деревянном крыльце, угрюмо сложив руки на груди, стоял Сантьяго. Что он здесь делает? Бэлль заглушила двигатель и вышла из пикапа, громко хлопнув ржавой дверцей.

– Что ты здесь делаешь? – Она попыталась скрыть дрожь в голосе. – Дай-ка угадаю: ты придумал несколько новых способов унизить меня.

Он спустился по деревянным ступеням и встал перед Бэлль, возвышаясь над ней, как скала.

– Три дня назад ты появилась в моем доме с шокирующим обвинением.

– Действительно, как я только могла! – с яростью сказала она. – Неудивительно, что ты вышвырнул меня из дома.

– Я счел это блефом. Я ожидал, что ты быстро вернешься, чтобы потребовать определенную сумму денег.

С трудом подавив подступившие слезы, она посмотрела на вертолет.

– Как ты узнал мой адрес?

– Это было легко.

– Ты, должно быть, ждал несколько часов.

– Двадцать минут.

– Двадцать? Как это? – выдохнула она. – Ты не мог знать, когда я доберусь сюда. Даже я этого точно не знала!

– Это было чуть сложнее.

– Ты следил за моей машиной? Шпионил за мной?

– Хватит менять тему, – холодно сказал он. Сантьяго окинул ее пристальным взглядом от просторной белой футболки и шорт до шлепанцев. – Ты говорила правду? Ребенок мой?

– Ну конечно, твой!

– Как я могу доверять лгунье?

– Когда я тебя обманывала? – возмутилась она.

– «Я никогда не смогу забеременеть, – передразнил он. – Это невозможно».

– Ты просто придурок. – Бэлль дрожала под обжигающим техасским солнцем.

Его голос был низким и спокойным, но она чувствовала его ледяную ярость. Он был так красив снаружи: черные волосы, мускулистое загорелое тело, карие глаза с поволокой. Жаль, что его душа была черной и твердой, как камень.

Она только-только вознесла благодарность небесам за то, что этого человека нет в ее жизни, и вот он снова перед ней. Для чего?

– Ты сделал свой выбор, – ровно сказала она. – Теперь это только мой ребенок.

– Тогда зачем ты вообще рассказала мне о беременности?

– Потому что три дня назад я была достаточно глупа, чтобы надеяться, что ты сможешь измениться. Теперь я твердо знаю: пусть лучше у моего ребенка вовсе не будет отца, чем такой отец, как ты. – Она вздернула подбородок. – А теперь выметайся с моей земли!

Сантьяго с подозрительным спокойствием смотрел на нее. Не сказав ни слова, он повернулся и посмотрел вдаль на горизонт. Бэлль невольно любовалась тем, как солнечные лучи ласкают его мужественный профиль.

– Позволь мне рассказать, что будет дальше, Бэлль. – Когда он посмотрел на нее, его голос был низким и глубоким, почти ласковым, но это не обмануло ее. – Сегодня мы сделаем тест на отцовство.

– Что? Забудь об этом!

– И если ребенок окажется моим, – его глаза сверкнули, – ты выйдешь за меня замуж.

– Ты спятил? – выдохнула Бэлль. – Я тебя ненавижу!