Позывной – Кобра. Записки «каскадера» - страница 5
А еще по соседству с нами жил дед Петро. Сейчас понимаю, что в селе он был своеобразным реликтом. Мастер на все руки, он работал плотником в школе. Дед никогда не отказывал в помощи односельчанам. С его внуком Шуриком, который был старше меня на год, часто забирались в арсенал деда Петро, состоявший из малокалиберной винтовки, пары двустволок и трехлинейки.
Питьевую воду селяне набирали под яром из родника, вокруг которого в кустах обитали змеи. Как-то их развелось столько, что стало невозможно подойти к роднику. И тогда соседки пришли к деду Петро. Он молча их выслушал и начал обстоятельно готовиться к карательной экспедиции: надел высокие сапоги-болотоходы, резиновые перчатки и очки-консервы. Притихшим бабам объяснил, что некоторые змеи способны плеваться ядом прямо в глаз человеку. Вооружившись садовым секатором, он двинул к роднику. Мы – за ним. Я видел, как, выстригая по периметру колючий кустарник, дед вступил прямо в змеиное гнездо: гады кишели под его ногами, жаля плотную резину сапог! Однако он запросто брал их руками, щелкал секатором и отбрасывал подальше от воды корчащиеся половинки! В ту пору мы верили, что упавшие в воду половинки змей способны отрастить недостающую часть. Очистив наш водопой, дед Петро заодно «окультурил» и несколько соседних родников.
Старший брат Джакып рос большим интеллектуалом. Каждую неделю он отправлялся в райцентр в библиотеку и возвращался со связкой книг. По вечерам он не дурачился, как все остальные, а пристраивался возле единственной керосиновой лампы. Отец ворчал:
– Лучше бы исправил тройку по математике.
Я поддакивал ему:
– Когда вырасту, буду читать только учебники!
Джакып отрывал от страниц воспаленные глаза и задумчиво смотрел куда-то сквозь меня.
Как-то я пролистал одну из его книг: на прекрасных иллюстрациях – вездеходы, роботы и люди в скафандрах, сражающиеся с чудовищами. До сих пор помню этот альманах «Мир приключений». В «Планете бурь» я мало что понял. Джакып пытался объяснить мне, что такое научная фантастика, но потом махнул рукой, а вскоре начал неназойливо подсовывать книги, соответствующие моему уровню. Однако проснувшийся было интерес к печатной продукции у меня быстро заглох. Потому что фантастика – чепуха! Меня больше занимала военная тематика. Перед сном я мог бесконечно долго пересказывать отцу содержание военных фильмов, главным героем которых выступал сам. Я окончательно решил, что, когда вырасту, буду военным летчиком или киномехаником!
Книги я полюбил позже, где-то в 6–7 классах. И по другой причине.
Каждое лето отец отправлял нас в горы помогать старшему брату Орозу пасти колхозных овец. В плане физического и морально-психологического развития горы дали мне много. Мышцы ног становились железными. Объем грудной клетки и содержание гемоглобина крови значительно превышали аналогичные показания городских сверстников. С малолетства приучился не бояться крови, так как приходилось резать овец, снимать шкуры и разделывать туши. Научился владеть огнестрельным оружием и снаряжать патроны.
Однако те, кто считает, что чабаны «на свежем воздухе, употребляя экологически чистые продукты», жили хорошо, глубоко заблуждаются. Чабаны не могли забить по своему усмотрению колхозную скотину и питались часто тухлым и червивым мясом павших от болезней овец. Сахар и мука (а значит, и хлеб) – в ограниченном количестве.
Однажды в глухом ущелье в зарослях рябины я нарезал шесты. Как-то неожиданно наступили сумерки. Внезапно спиной почувствовал чей-то взгляд. Взгляд жестокого, безжалостного существа. От смертельного ужаса у меня на загривке шерсть поднялась дыбом. Дальше все произошло мгновенно, помимо воли: я оскалил зубы, издал звериное рычание и, крепко сжимая в руке нож, развернулся, слегка присел. В нескольких метрах, прямо передо мной в скале чернело огромное отверстие. Видимо, там скрывался какой-то хищник. Не спуская глаз с этого логова, попятился. Добрался, наконец, до своего коня и ускакал прочь. С тех пор я стал лучше понимать суеверия диких горцев и оценил прелести цивилизованного мира.