PR В России больше, чем PR. Технологии, версии, слухи - страница 16

Эта версия дала возможность арестовать всех, кто когда-либо был близок к Троцкому. Большин­ство из них «знали». Одновременно Зиновьев и Каменев, люди, долгое время находившиеся ря­дом с Лениным, взяли на себя моральную ответ­ственность за убийство Кирова. Через полтора года их выведут на первый открытый процесс.

Собственно, никто уже не мог помешать Сталину тихо уничтожить некоторое количе­ство сторонников Троцкого, но ему прежде всего нужен был PR. И следователи, готовившие процесс, и те, кто должен был стать подсуди­мыми, знали, что они участвуют в спектакле. При подготовке к первому процессу проявил­ся потрясающий эффект коммунистического PR. Сами творцы первых легенд стали их жер­твами. Они соглашались оболгать себя публич­но ради Святой Коммунистической Идеи и Святой Партии. Естественно, их убедили в том, что как только «стихнет зал и погаснут свечи», актеров распустят по домам. В этом же были уверены и следователи НКВД. Когда же по окончании спектакля актеров увели не за кулисы, а спустили в расстрельные подвалы, те, кто «знал», поняли, чем пахнет их знание, и громко закричали: «Слава великому Стали­ну!» Но спасти их это уже не могло.

Показав свою силу внутри страны и тор­жество закона тем, кто за границей, Сталин продолжил работу над образом «товарища Сталина». Рассказывают, что однажды, рассерженный очередной выход­кой своего сына Василия Сталина, он сказал: «Ты думаешь, ты Ста­лин? Ты думаешь, я - Сталин? - и показал на портрет. - Вот он - Сталин!» Лично тщательно отредактировал он «Биографию Сталина». Резко перекрыл все каналы информации о своей личной жизни. По­нимая, что недостаток информации порождает слухи, сам их созда­вал. Все знают истории о том, как Сталин звонил Булгакову и Пастерна­ку. Все знают, о чем он говорил с актерами и писателями. Они разнесли эти слухи. Они славно поработали на образ «товарища Сталина».

Именно в этот период Сталин стал лучшим другом «советских физкультурников», шахте­ров, летчиков, инженеров, химиков и сапож­ников. Он уже не просто «ученик великого Ле­нина», а «вождь и вдохновитель». Те, кто рядом с ним, к Ленину уже не допущены. Они про­сто «соратники товарища Сталина». Сталинс­кий PR работает только на Сталина.

Одно исключение дозволил Сталин. PR на­чал «раскручивать» нового наркома НКВД Ни­колая Ежова. Он первый удостоился титула «сталинский нарком». В газетах помещались рисунки, на которых маленький Ежов берет всех врагов в огромные «ежовые» рукавицы. Н. И. Ежов, по общему мнению, был тихим, мягким человеком. Тем, кто знал Ежова и пе­режил, запомнились его любовь к детям, спо­собности к пению и особая ласковая предуп­редительность. По общему мнению, у Ежова был только один недостаток (видимо, обуслов­ленный эндокринной недостаточностью) - начав что-то делать, он не знал, когда надо ос­тановиться. Ситуация «заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет». Выполняя сталинское поручение по ликвидации тех, кто еще путался под ногами, Ежов перестарался. Он был объявлен психически больным и тайно расстрелян. Именно он должен был подобрать тех, кто мешал Сталину официально объявить себя и. о. царя. Это были:

1). Все те, кто еще помнил, что Coco, Иосиф Джугашвили, Сталин, Иван Иванович — не все­гда был «товарищем Сталиным».

2). Региональные руководители, которые еще не поняли, что местом своим они обязаны не какой-то там Святой Партии, а лично «то­варищу Сталину».

3). Ответственные сотрудники НКВД. Эти просто слишком много знали.

При том «празднике единомыслия», кото­рый был сотворен сталинским PR, с этим бы справился любой из его помощников. Но было одно «но»...

Во главе армейских формирований стояли «герои Гражданской войны». Были это люди крайне амбициозные, плохо управляемые и имевшие политический вес. Имея в распоря­жении вооруженную силу, они могли свобод­но захватить власть.

Кроме того, по мнению Сталина, они не го­дились для современной войны. Одно дело во главе полубандитских формирований стрелять в собственный народ, совсем другое — выдер­жать современную затяжную войну. Сталин еще помнил, как и кем была разложена рос­сийская армия. Вот для этого поручения любой не годился. Поднять руку на военных мог только тот, кто не просто лично предан Сталину, но тот, у кого патологически отсутствует чувство страха. Такой человек был один — Ежов.