Практическая веданта - страница 14

Может ли религия подтвердить свои учения такими научными доказательствами? Если бы какие-нибудь религиозные теории могли это сделать, они были бы приняты современными мыслящими умами; всякую другую теорию, которой мы стараемся верить, уважая авторитет духовенства, церквей или книг, современный человек не может принять, и в результате получается такое огромное число неверующих. Даже в сердцах тех, кто делает вид, что верит, огромная масса неверия. Остальные совсем отрекаются от религии, отступаются от нее, не хотят иметь с нею дела, смотрят на нее, как на выдумку духовенства.

Религия теперь превратилась в род национализма. Она, говорим мы, одно из самых драгоценных наших общественных наследий, и потому должна остаться. Но действительной необходимости, какую чувствовали деды современного человека, в ней больше не ощущается; человек находит ее теперь неудовлетворяющею его ум. Идея о личном Боге и о создании, известная в различных религиях, как монотеизм, не может дольше держаться. В Индии она не устояла перед Буддистами, которые в древние времена одержали победу именно в этом пункте. Они показали, что, если природа одарена почти бесконечной силой и может удовлетворять свои собственные потребности, то совершенно бесполезно настаивать на том, что должно быть еще что-то, кроме природы. Даже душа, по их мнению, не необходима. Это старое суеверие, идея о субстанции и качествах, оспаривалось еще в древности, но и теперь вы ее иногда еще встретите, Большинство из вас, конечно, читали, что в Средние Века, а я, к сожалению, должен сказать, что и позже, одним из предметов споров был вопрос, составляют ли качества принадлежность субстанции, или, наоборот, субстанция ― результат качеств, ― длина, ширина и толщина представляют ли дополнение субстанции, и, если эти качества исчезают, то субстанция остается или нет? Тут приходит Буддист и говорит, что нет никакого основания признавать существование субстанции; существуют только качества. Кроме них. вы ничего не видите. Совершенно того же взгляда держатся и наши новейшие агностики. Этот спор, относительно существования субстанции и качеств, перенесенный в высший план, обращается в спор относительно нуменов и феноменов. Существует этот феноменальный мир, постоянно изменяющаяся вселенная: но, существует также нечто другое, неменяющееся. Одни эту двойственность существования нуменов и феноменов признают верной, другие же, с большим основанием, находят, что вы не имеете никакого права принимать оба, так как все, что мы видим, чувствуем, мыслим, ― только феномены. Вы не имеете права считать, что есть что-нибудь кроме феноменов, и на это возразить нечего. Единственный возможный ответ на это дает Веданта. Она говорит: "Верно, что существует только Одно, и что это Одно должно быть или феномен, или нумен. Не верно, что существует два, одно изменяющееся, и в нем нечто неизменное, но скорее это одна и та же вещь, кажущаяся изменяющеюся, но в действительности неизменная".

Переходя к конкретному и философскому заключению, мы начинаем думать, что тело, ум и душа ― отдельные вещи; но в действительности здесь только одно, обнаруживающееся во всех этих различных формах. Возьмем хорошо известный пример веревки и змеи, приводимый монистами, как иллюстрация. Некоторые, в темноте или по какой-нибудь другой причине, принимают ошибочно веревку за змею. Но когда узнают, что это такое, змея исчезает, и остается веревка.

Из этого примера видим, что когда в уме присутствует змея, веревка исчезает, а когда присутствует веревка, исчезает змея. Когда мы видим феномен и только феномен, нумен исчезает; но когда видим нумен, т.е. неизменное, естественным следствием бывает то, что феномен исчезает. Теперь мы лучше понимаем положение реалиста и идеалиста. Реалист смотрит только на феномен, а идеалист старается смотреть на нумен. Для идеалиста, настоящего идеалиста, который действительно достиг такой способности восприятия, что может устраниться от изменяемого, для него изменяющаяся вселенная исчезает, и он имеет право говорить: все это заблуждение; никакого изменения нет. Реалист в то же время смотрит на изменяемое. Для него исчезает неизменяемое, и он, в свою очередь, прав, говоря, что все, что он видит, реально.