Практикум по боевой кулинарии - страница 17

— Я, конечно, весьма впечатлен вашими успехами, — улыбнулся этот… какой он, к черту, пирожок?! Он же змей натуральный. — Но вынужден напомнить вам один нюанс. А именно — наш договор о помолвке.

— Он расторгнут в одностороннем порядке, — пожала я плечами, припомнив действия Саяры.

— Вот именно, «в одностороннем», — покивал этот гад все с той же бесящей улыбкой. Ладно, может, сама улыбка была обычной, но на данный момент меня уже начало бесить в нем абсолютно все! Истинной причиной было, пожалуй, то, что я никак не могла взять в толк, к чему он ведет, что раздражало неимоверно.

— Не соблаговолите ли вы как-то конкретизировать, не вдаваясь более в туманные намеки?

Аж сама загордилась тем, как спокойно и вежливо прозвучал мой голос. Да и улыбка получилась вполне ему под стать: легкая, естественная, светская, даже я бы сказала. А всего лишь стоило вспомнить, чем закончился наш поцелуй. Повторить бы, для закрепления приятных воспоминаний, так сказать… А еще лучше довести начатое до конца и таки использовать то заклинание, от которого недожениха так не вовремя спас ректор. Ну да не все коту масленица, послушаем, какую тут лапшу нам на уши сейчас попытаются навешать.

— Для вас, моя дорогая невеста, — он выделил обращение голосом, улыбнувшись еще шире, — любой каприз. Помолвка не может быть расторгнута без согласия обеих сторон. А я своего так и не дал.

На стол лег лист плотной чуть голубоватой бумаги с водяными знаками — выглядел он весьма официально. Даже голограмма имперской канцелярии внизу имелась. Родители смотрели на этот лист с легким недоумением — кажется, этот пункт ускользнул не только от Саяриного внимания. Ну да, если бы они знали, то еще летом вернули бы доченьку в стойло, как строптивую козу за рога. И не играли бы в дурацкие инфантильно-педагогические игры.

Я спокойно взяла договор в руки и принялась внимательно читать.

Так. Хм. Так. Так-так-так. Все верно. Вот только есть один нюанс.

— И что теперь? — Я положила соглашение о помолвке обратно на стол и улыбнулась. Не скрою, с ле-е-егкой ехидинкой. Не все пирожку со змеятиной из себя интригана изображать.

— Если вы попытаетесь настаивать на расторжении помолвки, я отправлюсь с этим документом в имперскую канцелярию и, боюсь, у вас будут серьезные неприятности, — протянул он с легким сожалением, которое ну вот совсем никак не вязалось с налетом ненавязчивого превосходства на его лице и триумфальным блеском в глазах.

— Арэн?! — шокированно уставился на него Шайден. — Что ты несешь?! Да как ты…

— Па, спокойно. — Я сжала отцовскую кисть одной рукой, другую ладонь положила на дрожащую перчатку Ларэссы. Вот мне только не хватало, чтобы мои подопечные устроили скандал прямо здесь (хоть тресни, несмотря на обращение «па» и «ма», я никаким боком не могла принять этих людей за родителей. За немного бестолковых близких родственников, которых надо защищать, — пожалуйста, но не более).

— Пойдете в суд, и что?

— Да ничего особенного, — хмыкнул пирожок со змеятиной. — Вас всего лишь заставят соблюдать обязательства. Соглашение не просто подписано, оно еще и заверено в имперской канцелярии. На этом, кстати, вы, Шайден, — он кивнул родителю, — настояли сами. А я всего лишь составил договор так, как испокон веков принято было в моем роду. Если вы не прочли его внимательно — это не моя вина.

— Хорошо, меня заставят признать, что мы все еще помолвлены. — Я не зря, в отличие от Саяры и ее родителей, прочла все пункты и мелкий шрифт. — Дальше что?

— Дальше свадьба, разве не так принято? — обрадовался Арэн.

— А вот тут вы ошибаетесь, любезный. В этом соглашении ни слова не сказано о том, когда и в какие сроки я должна выйти за вас замуж. Я всего лишь подтверждаю намерение сделать это когда-нибудь… в будущем.

Моей улыбке, должно быть, мог бы позавидовать крокодил, судя по тому, как шокированно на меня уставились даже собственные родители. А потом мама вдруг сжала мою руку и тоже улыбнулась. Хм… приятно осознавать, что твоя внезапная родственница все же не дура, а еще она на твоей стороне. Кажется, им разонравился мой жених. Какая жалость…