Права мутанта - страница 6

Снаружи донёсся глагол "разгружаем". От Нефёдова, между прочим. И сказано то - своим подчинённым. Что разгружаем? Откуда?

Ответ не замедлил проявиться. Веселин невольно приоткрыл глаза - и не поверил увиденному. Широко распахнулись створки заднего грузового люка, а дальше - стала будто сама собой уменьшаться гора стоящих перед люком зелёных продолговатых ящиков с логотипом "Арсенал МЧС".

Ай да Нефёдов! Отважный герой-победитель жуткого вепря... Тьфу!

Значит, непонятная остановка служила капитану для незаконной торговли. И совершенно беззастенчивой: практически под носом у международной этнографической экспедиции. Невиданная наглость! Впрочем, раз Нефёдов не прячется - вряд ли это "бизнес" самого капитана. Армейская верхушка. Вся гниль оттуда.

Даже не удосужились замаскировать свои товары. Известно, что военные держат в подобных ящиках. Оружие. Патроны. Амуницию.... Это что же такое делается?

- Я вижу, вы проснулись, коллега? - подал голос Милорадович, и Веселин вздрогнул.

- Да, я уже не сплю, - сказал он более-менее твёрдо, - и вижу вот это! - его кивок пришёлся на Шутова и Зверева, которые как раз утаскивали в тёмную ночь самый длинный из зелёных ящиков (с гранатамётами?).

- И? - лаконично спросил Милорадович.

- И то, что я вижу, меня пугает.

- И то, что я вижу, меня пугает, - сказал Веселин Панайотов. Да, именно так и сказал. Прозвучало не то, чтобы фальшиво - но с чрезмерным моральным пафосом. Так впору со сцены провозглашать, потрясая своей искренностью первые ряды. А для ночного разговора полушёпотом - явный перебор искренности. Ведь полушёпот значит, что вся откровенность предназначена одному старому Ратко. И никому из тех, кого Панайотов якобы обличает.

- И давно? - поинтересовался Ратко.

- Что давно?

- Давно ли пугает? - Милорадович позволил себе озорно усмехнуться, дразня болгарина. Тот сразу смешался.

Да-да, не ломай комедии, молодой человек, застигнутый на притворстве. Не обратись к тебе наблюдательный старикан - изображал бы ты спящего до утра, потихоньку возмущался - и никому бы здесь ничего не чирикнул. Зато при первой встрече с профессором Щепаньски - там бы твоё красноречие и полилось. Не могу, дескать, молчать, не позволю затыкать рот.

- И чем именно пугает, а, коллега? - ласково продолжал допытываться Ратко. - Не усматриваете ли вы в чём-то - угрозы своей безопасности?

- Нет! - решительно кивнул Панайотов. - Но я нахожу прямую угрозу делу, выполнять которое мы едем. Ибо - давайте начистоту - эти люди снаружи - наверняка "мьютхантеры"!

- Что за слово! - пренебрежительно скривился Ратко. - Какие ещё "мьютхантеры"? В России этот американизм не прижился.

- Дело не в слове! - вскинулся Панайотов, аж одеяло сползло на пол. - Они охотятся на мутантов, так? Значит, истребляют тех, кого мы едем изучать! - ну вот он, праведный гнев почти в полный голос.

- Да? - хитрый лис Ратко впрыснул в тон ответа столько сарказма, сколько смог в себе изыскать. - Вы что же, в самом деле думаете, что у нашей с вами экспедиции есть серьёзные научные цели?

Откровенность на откровенность. И вот уже молодой болгарский коллега лежит на лопатках. Крыть ему нечем, не так ли?

Не нашёлся Веселин Панайотов, не стал возражать вслух. Укутался поглубже в армейское одеяло, повернулся так, чтобы не видеть ни разгрузки оружейных ящиков, ни настырного сербского профессора, поспешно закрыл внимательные глаза. Спрятался и от реальности, и от спора. Да только - спора-то не избежать, коли вопрос вовремя задан.

Мне не надо отвечать коллега, ответьте себе самому - Ратко произнёс бы это напутствие вслух, если бы возникла надобность. Но - не пришлось. Разгруженный на добрую треть БТР давно тронулся, а самоуглубившийся Веселин всё бодрствовал, рассеянно ощупывая указательным пальцем давнюю подпалину на одеяле. Не успокоился он и под утро, когда в отверстиях люков посерело.

А ведь за ночь машина ещё дважды останавливалась на секретных блок-постах воюющего с мутантами человеческого ополчения. И каждая остановка сопровождалась выгрузкой оружия, зелёная стена из ящиков таяла на глазах, отчего к утру БТР выглядел непривычно просторно.